Элеанор Олифант в полном порядке

Я задумалась. Я немного отлынивала от задач по преображению себя после откровенно странной истории с эпиляцией и не впечатлившей меня работы над ногтями. Видимо, мне необходимо продолжать начатое. Вообще-то я совершенно не интересовалась своими волосами и не стригла их с тринадцатилетнего возраста. Теперь они отросли до пояса, светло-каштановые и прямые – самые обычные волосы, ни больше, ни меньше. По правде говоря, я их даже не замечала. Однако я знала: чтобы музыкант в меня влюбился, необходимо прилагать больше усилий.

– Знаете, Лаура, это поразительное совпадение, – сказала я, сделав еще несколько глотков восхитительного вина (мой фужер чудесным образом будто наполнялся сам по себе). – Я как раз собиралась немного обновить свой облик. Может ли следующая неделя оказаться подходящей для создания новой прически?

Она взяла лежащий на приставном столике телефон и потыкала в него пальцем.

– В три часа во вторник сможете? – спросила она.

На работе каждому из нас полагалось двадцать пять дней отпуска в год, из которых я за все время использовала только три. Первый – чтобы прийти в себя после болезненного лечения корневого канала зуба; второй отвела для очередного визита представителя департамента социальной защиты; а третий добавила к двум законным выходным, чтобы без перерыва дочитать особенно длинный, но захватывающий том по истории Древнего Рима.

– Во вторник будет просто замечательно, – сказала я.

Лаура упорхнула на кухню, вернулась с подносом зловонных теплых закусок и обошла с ним гостей. Комната наполнилась людьми, и общий уровень шума был довольно высок. Я встала и на несколько минут залюбовалась различными безделушками, которыми хозяйка искусно украсила комнату. Потом, не столько по необходимости, сколько от скуки, направилась в туалет – крохотную, притаившуюся под лестницей комнату. Стены там были белоснежными, все сверкало и почему-то благоухало инжиром. В конце концов я поняла, что запах исходит от свечи, горевшей в стеклянной подставке на полке под зеркалом. Свечи в ванной! Я заподозрила, что Лаура настоящая сибаритка.

Я прошла в помещение в конце коридора. Я правильно угадала – это была кухня. В ней тоже толпилось множество людей и стоял шум, но я смогла разглядеть черную мраморную столешницу, блестящие кремовые шкафчики и хром повсюду. Дом Лауры был таким… сияющим. Она сама тоже – ее кожа, волосы, туфли, зубы. Вот чего я раньше не осознавала: сама я тусклая, унылая и потертая.

Почувствовав необходимость немного передохнуть от шума и духоты, я открыла заднюю дверь и вышла во дворик. Небольшой сад был лишен ботанического разнообразия и большей частью покрыт бетонными плитами и скользким настилом. Сгущались сумерки, но небо здесь казалось совсем маленьким, а из-за высокого забора, расходившегося в трех направлениях, я чувствовала себя будто в клетке. Я глубоко вздохнула, надеясь почувствовать свежий ночной воздух. Но вместо этого мои носовые пазухи атаковал деготь, никотин и другие яды.

– Приятный вечерок, а? – сказал Рэймонд, незаметно слонявшийся в тени и, для разнообразия, куривший сигарету.

Я кивнула.

– Вышел глотнуть свежего воздуха, – сказал он без намека на иронию, – не надо было пить шипучку, она очень бьет в голову.

Я осознала, что и сама нетвердо стою на ногах.

– Думаю, я готова возвращаться домой, – сказала я, немного покачиваясь. Это, однако, было приятное чувство.

– Давай немного посидим, – сказал Рэймонд и подвел меня к паре деревянных кресел.

Я с радостью согласилась, ведь новые ботильоны угрожали моему равновесию. Рэймонд зажег следующую сигарету – похоже, он становится заядлым курильщиком.

– Приятная семья, правда? – произнес он.

– Лаура обещала постричь мне волосы, – выпалила я. Понятия не имею, зачем.

– Правда? – улыбнулся он.

– Она тебе нравится, – заключила я, кивая с умудренным видом.

В конце концов, я светская женщина.

Он засмеялся.

– Она потрясающая, Элеанор, но не в моем вкусе.

В полумраке красновато мерцал огонек его сигареты.

– А какой у тебя вкус? – спросила я, с удивлением понимая, что мне это действительно интересно.

– Не знаю. Кто-нибудь менее… требовательный, наверное. Кто-нибудь… так, минуточку.

Я была вполне довольна хранить сидячее положение, в то время как он ушел и через несколько минут вернулся с бутылкой вина и двумя яркими бумажными стаканчиками с изображением мультипликационных грызунов на скейтбордах.

– Растамышь, – медленно прочла я вслух, – это еще что такое?

– Давай сюда, – сказал Рэймонд и наполнил нам стаканы.

Мы чокнулись нашими сосудами. Звона не было.

– Когда-то я думал, что нашел подходящего человека, – сказал он, глядя куда-то в глубь сада, – но ничего не вышло.

– Почему? – спросила я, хотя в действительности и сама могла придумать множество причин, почему кто-то не захотел быть с Рэймондом.

– На самом деле, я до сих пор не до конца уверен. Хотел бы я знать – тогда было бы настолько проще…

Я кивнула, посчитав, что в этой ситуации это будет уместно.