Элеанора и Парк

По дороге домой она не была сердитой или раздражительной. Она была вообще никакой.

— Все в порядке? — спросил Парк.

Элеанора кивнула.

Она вышла из автобуса на своей остановке, а Парк до сих пор не сказал ей… Он вскочил и ринулся за ней — хотя понимал, что Элеаноре это не понравится.

— Парк… — Она нервно оглянулась на свой дом, стоявший чуть дальше по улице.

— Я знаю… — ответил он. — Но я хотел тебе сказать… Я больше не наказан.

— Да?

— Угу. — Он кивнул.

— Отличная новость.

— Да…

Она снова оглянулась на свой дом.

— Это значит, что ты опять можешь прийти, — сказал он.

— О.

— Я имею в виду: если хочешь. — Парк сильно сомневался, что это так. Даже если Элеанора смотрела на него, она на него не смотрела.

— О… — сказала она.

— Элеанора… Все в порядке?

Она кивнула.

— А ты еще… — Он уцепился большими пальцами за лямки рюкзака на груди. — То есть ты все еще этого хочешь? Ты еще скучаешь по мне?

Элеанора кивнула. Казалось, она вот-вот заплачет. Парк надеялся, что ничего подобного не произойдет у него дома.

Если она вообще когда-нибудь туда придет. Казалось, Элеанора ускользает от него…

— Я просто очень устала, — сказала она.

26

Элеанора

Скучала ли она по нему?

Да ей хотелось затеряться в нем.

Обвить себя его руками, словно жгутом.

Если б она показала ему, как сильно он ей нужен на самом деле, он бы сбежал.

27

Элеанора

Следующим утром Элеанора чувствовала себя лучше. Утро всегда было для нее лучшим временем суток.

Сегодня она проснулась рядом с дурацким котом, свернувшимся возле нее. Это животное никак не могло взять в толк, что она никогда не любила его — и кошек вообще.

А потом мама отдала ей сандвич с яйцом, от которого отказался Ричи. И приколола к куртке старый стеклянный цветок с отколотым лепестком.

— Я нашла его в комиссионном магазине, — сказала мама. — Он понравился Мэйси, но я сохранила его для тебя. — Она помазала ванилью за ушами Элеаноры.

— Я, может быть, зайду к Тине после школы, — сказала Элеанора.

— Конечно, — ответила мама. — Развлекайся.

Элеанора надеялась, что Парк будет ждать ее на остановке автобуса, но не стала бы его винить, если бы он этого не сделал.

Парк ждал. Стоял там, в утренних сумерках, одетый в серый тренч и черные берцы, — и смотрел на нее.

Вдоль последних домов она пробежала бегом, чтобы поскорее встретиться с ним.

— Доброе утро, — сказала Элеанора, протягивая ему обе руки.

Он рассмеялся и отступил назад.

— Кто ты?

— Я — твоя девушка. Кого хочешь спроси.

— Нет. Моя девушка — тихая и грустная. Она заставила меня всю ночь переживать за нее.

— Вот черт. Звучит так, словно тебе нужна другая подружка.

Он улыбнулся и покачал головой.

Было холодно и полутемно, Элеанора видела дыхание Парка. Она боролась с желанием втянуть это облачко пара в свои легкие.

— Я сказала маме, что собираюсь к подруге после школы…

— Правда?

Парк был единственным из известных ей людей, кто носил рюкзак на двух плечах, а не накинув на одно. И он всегда держался за лямки, словно только что выпрыгнул из самолета — или что-то в этом роде. Это было потрясающе мило. Особенно когда Парк смущался и опускал голову.

Она потянула его за челку.

— Правда.

— Круто, — сказал он улыбаясь.

Сияющие щеки и полные губы…

Смотри, не укуси его за лицо, сказала себе Элеанора. Это странно, убого, и такого никогда не происходит в ситкомах и фильмах со страстными поцелуями в конце.

— Прости насчет вчерашнего, — сказала она.

Он оттянул лямки и пожал плечами.

— Вчера было вчера.

Парк

Он почти собрался пересказать Элеаноре все то, что о ней говорила его мама.

Ему казалось неправильным иметь от нее секреты. Но, с другой стороны, еще более неправильно поделиться таким вот секретом. Она занервничает и, возможно, даже откажется приходить.

И она была сегодня такой счастливой. Была другим человеком. Она продолжала сжимать его руку. И даже уткнулась ему в плечо, когда они выходили из автобуса.

Вдобавок, если он расскажет ей, она как минимум решит, что надо пойти домой и переодеться. Сегодня на ней был оранжевый свитер с узором из ромбиков — слегка великоватый, — зеленый шелковый шейный платок и мешковатые джинсы.

Парк не знал, есть ли у Элеаноры хоть какая-нибудь женская одежда — и его это не волновало. Пожалуй, даже лучше, если нету. Может, это еще один признак гомосексуальности?.. Впрочем, едва ли. Элеанора не будет похожа на парня, даже если коротко пострижется и приклеит усы. Вся мужская одежда, которую она носила, только подчеркивала ее женственность.

Он не расскажет ей о маме. И не попросит ее улыбаться. Он не хотел, чтобы Элеанора снова разозлилась на него.

— Кто ты? — спросил он на уроке английского: Элеанора по-прежнему улыбалась.

— Спроси кого хочешь.

Элеанора

На уроке испанского нужно было написать письмо другу по-испански. Пока все трудились над письмом, сеньора Бусон поставила отрывок из «Que Pasa, USA?».[79]

Элеанора пыталась написать письмо Парку. Не сказать, чтобы она преуспела в этом.

«Estimado Senor Sheridan,

Mi gusta comer su cara.

Besos,

Leonor».[80]