Элефтэра

Некоторые сатиры, наплевав на веселье у них перед носом, продолжали штурмовать Родис. Город пылал, наполняясь криками отчаяния, мольбы, злобы и ненависти. Сейчас нам было особо некуда бежать. Было два варианта: идти вдоль стены, надеясь обойти город сбоку или же отыскать дыру в той же стене, и пройти город насквозь, всячески стараясь избегать стычек. Оба варианта были самоубийственны, но других у нас не оставалось. Быстро обмозговав пути отхода, мы пришли к выводу о том, что лучше всего пройти Родис насквозь. Ближайшая дыра в стене — ворота, которые были уже проломаны. Это был рисковый выбор, но на входной площади еще оставались люди, которые оказывали сопротивление силам тьмы, перетягивая на себя часть внимания. Что ж, пан или пропал. Другого не дано.

Прежде чем выдвинуться, я попросил Луну осмотреть мое плечо. На нем не было открытых ран, был лишь большой фиолетово-коричневый синяк. Ушиблена кость и большинство мышц плечевого сустава. Противно, но жить можно. Во избежание обнаружения, мы так же обмазались кровью козлоногих с головы до ног. Я руководствовался предположением того, что они могли заметить нас по запаху. Благо материала под ногами было завались. Нам потребовалось несколько секунд, чтобы воплотить мою задумку в жизнь. Было удивительно то, что стоя по колено в этих гнилостных нечистотах, чувства тошноты и рвоты не было. Хотя в самом начале лишь от одного запаха за несколько километров выворачивало. Адреналин делает свое дело, отодвигая нежелательные раздражители на задний план.

К моменту, когда мы собрались двигаться, свою смерть нашел Патрокл. Серебряного воина, который от скверны и боли уже не различал действительность вокруг, рубя налево и направо все, что увидит, как берсерк, проткнули с десяток раз. На последних издыхания спартанец смог оторвать голову одному из сатиров, после чего его самого разорвали в кровавые ошметки. Гефистокл, увидевший эту картину озверел, придя в неистовство. Убили его брата. Глаза тысячника налились кровью. Он уже понял, что встретит здесь свою смерть, поэтому решил выложиться на все двести процентов. Нам это было на руку. Командир сможет отвлечь на себя еще больше внимания, чтобы мы без проблем проникли в Родис через главные ворота.

Сокрушительный, полный ненависти и злобы, удар молота, который раскроил ближайшие несколько метров земли пополам, был нам знаком к действию. Гефистокл рвал и метал сатиров, уничтожая из десятками за один размах молота. Когда не успевало оружие, его подменяли ноги и голова, которые низводили до атомов своей свирепостью всех врагов, посмевших напасть на тысячника. Очередной выпад образовал перед воротами Родиса каменный котел, сделав некое подобие стены. Теперь козлоногие твари точно будут нацелены на командира. Используя ситуацию в своих целях, мы короткими перебежками от трупа к трупу, от камня к камню, подбирались к своей цели.

Неожиданно для нас всех, как и для сатиров, Гефистокла накрыло шквалом пылающих валунов, запущенных осадными орудиями. В панике мы укрылись кто-куда, пытаясь спасти свои жизни. Неужели шанс был потерян⁈ После такого даже тысячник стремительно отъедет на тот свет! Когда пыль от обстрела улеглась, исчадия Темных Богов тоже задались этим вопросом. Командира не было на его месте сражения. Там остались лишь десятки размазанных в кровавое месиво уродов, и полностью уничтоженный котел, который сотворил своим молотом спартанец. Подле нас послышалась возня. Затем лязг и скрежет металла, а за ними смех. Гогот, внушающий первобытный ужас и отчаяние. Этот смех сводил с ума, ведь его издавал человек, который окончательно потерял разум.

Гефистокл стоял залитый кровью с головы до ног. Как своей так и тварей Темных Богов. Прекрасные позолоченные доспехи были полностью уничтожены. От львиного плаща остались одни клочки, держащиеся из последних сил на плащевом крепеже. Молот насквозь пропитался гнилью козлоногих. В одной руке он держал оружие, а в другой оторванную морду своего последнего противника. Такая беспощадная атака оставила след на лице тысячника. Половина головы была опалена. Расплавленный шлем частичной позолотой остался на его обугленной щеке. Сквозь кровавое одеяло я увидел, что вены командира налились чернотой, и вздулись, как до этого было у Медеи. Скверна поразила его, но он продолжал сопротивляться приглашению Смерти до последнего. Гефистокл еще мог сражаться. Еще мог убить сотню другую монстров во славу Спарты, что посмели напасть на его дом. Он был обязан бороться до конца, только перед этим ему хотелось сделать еще несколько глубоких вдохов, чтобы перевести дыхание, и с новыми силами отправиться в свой финальный бой.

— Вы пройдете только через мой труп, — бормотал в бессознательном состоянии командир, посмеиваясь себе под нос. — Ничтожества… Я заставлю вас страдать!

— Сейчас или никогда, — выпалил Рейн, стараясь не повышать сильно голос. — Он скоро умрет, тогда некому будет отвлекать этих паскуд от нас!