Элегии и малые поэмы

        У наслаждения есть тайных немало примет.

805 После таких Венериных нег просить о подарке —

        Значит себя же лишать прав на подарок такой.

        В опочивальне твоей да будут прикрытыми ставни —

        Ведь на неполном свету женское тело милей.

        Кончено время забав — пора сойти с колесницы,

810 На лебединых крылах[283] долгий проделавшей путь.

        Пусть же юношам вслед напишут и нежные жены

        На приношеньях любви: «Был нам наставник Назон»!

ЛЕКАРСТВО ОТ ЛЮБВИ

        В этой книге моей прочитавши заглавную надпись

        «Вижу, — молвил Амур, — вижу, грозят мне войной.»

        Нет, Купидон, подожди укорять за измену поэта,

        Столько ходившего раз в битву во имя твое

5     Я ведь не тот Диомед, от которого, раной измучась.

        Мать твоя в светлый эфир Марсовых мчала коней.

        Юноши — часто, а я — постоянно пылаю любовью;

        «Что с тобой?» — спросишь меня — тотчас отвечу: «Влюблен!»

        Разве не я дорогу к тебе расчистил наукой

10   И неразумный порыв разуму отдал во власть?

        Не предавал я, малыш, ни тебя, ни нашу науку;

        Выткавши, Муза моя не распускала тканье.

        Если кому от любви хорошо — пускай на здоровье

        Любит, пускай по волнам мчится на всех парусах.

15   А вот когда еле жив человек от нестоящей девки,

        Тут-то ему и должна наша наука помочь.

        Разве это годится, когда, захлестнув себе шею,

        Виснет влюблённый в тоске с подпотолочных стропил?

        Разве это годится — клинком пронзать себе сердце?

20   Сколько смертей за тобой, миролюбивый Амур

        Тот, кому гибель грозит, коли он от любви не отстанет,

        Пусть отстает от любви: ты его зря не губи.

        Ты ведь дитя, а детской душе подобают забавы —

        Будь же в годы свои добрым владыкой забав.

25   Ты бы смертельными мог преследовать стрелами смертных,

        Но не желаешь пятнать гибельной кровью стрелу.

        Пусть твой приемный отец и мечами и пиками бьется

        И, обагренный резней, мчится с победных полей;

        Ты же искусство свое от матери принял в наследство,

30   И от него ни одна мать не теряла сынов.

        Пусть в полуночной борьбе трещат под ударами двери,

        Пусть многоцветный венок перевивает косяк,

        Пусть молодые мужчины и женщины ищут друг друга

        И от ревнивцев своих хитрый скрывают обман,

35   Пусть не допущенный в дом певуче стенает любовник

        И запертому замку лесть расточает и брань, —

        Радуйся этим слезам, а смерти преступной не требуй:

        Слишком твой факел хорош для погребальных костров!

        Так я Амуру сказал; и, раскинув блестящие крылья,

40   Молвил Амур золотой: «Что ж! Предприняв — доверши».

        Все, кого мучит обман, к моим поспешайте урокам:

        Юноши, вам говорю — вас ли не мучит любовь?

        Я научил вас любви, и я же несу вам целенье,

        Ибо в единой руке — раны и помощь от ран.

45   Почва одна у целебной травы и травы ядовитой —

        Часто крапива в земле с розою рядом растет.

        Был пелионским копьем поражен Геркулесов потомок[284] —

        И в пелионском копье он исцеленье нашел.

        То, что юношам впрок, — и женщинам будет на пользу:

50   Я справедливо дарю средство и тем и другим.

        Если же, девушки, вам несподручно какое оружье, —

        Что ж, посторонний пример — тоже хороший урок.

        Как хорошо уметь угашать жестокое пламя,

        Как хорошо не бывать низкого чувства рабом!

55   Будь я учитель Филлиды — доселе жила бы Филлида,

        Девятикратный свой путь вновь повторяя и вновь;

        С башни Дидона своей не глядела бы в муке последней

        Вслед дарданийским ладьям, парус направившим вдаль;

        Меч на родных сыновей не вручила бы матери мука,

60   Чтобы супругу отмстить общей их крови ценой;

        Сколько бы ни был Терей влюблен в красоту Филомелы,

        Я бы ему помешал грешною птицею стать.

        Ты приведи Пасифаю ко мне — и быка она бросит;

        Федру ко мне приведи — Федра забудет любовь;

65   Дай мне Париса — и в дом Менелай воротится с Еленой,

        И от данайских мечей не сокрушится Пергам;

        Если бы эти стихи прочитала изменница Сцилла —

        Пурпур бы цвел до конца, Нис, на твоей голове.

        Слушайтесь, люди, меня, укротите опасные страсти,

70   И по прямому пути вашу пущу я ладью.

        Был вашей книгой Назон, когда вы любить обучались, —

        Ныне опять и опять будь вашей книгой Назон.

        Я прихожу возвестить угнетенному сердцу свободу —

        Вольноотпущенник, встань, волю приветствуй свою!

75   Пусть же меня при начале трудов осенят твои лавры,

        Феб, подаривший людей песней и зельем от мук!

        Будь мне подмогой певцу, и целителю будь мне подмогой,

        Ибо и это и то вверено власти твоей.

        Помните прежде всего: пока малое в сердце волненье,

80   Можно стопу удержать перед порогом любви:

        Вытоптать в сердце сумей запавшее семя недуга —

        И остановится конь тут же, на первом кругу.

        Время силу дает, время соком лозу наливает,

        Время недавний росток жатвенным колосом гнет.

85   Дуб, под широкую тень зовущий усталых прохожих,

        В пору посадки своей прутиком маленьким был,

        Каждый выдернуть мог бы его из земли неглубокой —

        Ныне же как он велик в силе и мощи своей!

        Быстрым движеньем ума окинь предмет своей страсти.

90   Чтоб ниспровергнуть ярмо, тяжкий сулящее гнет!

        В самом начале болезнь пресеки — напрасны лекарства,

        Если успеет она вызреть в упущенный срок.

        Поторопись, и решенье со дня не откладывай на день:

        То, что под силу сейчас, завтра уж будет невмочь.

95   Хитростью ищет любовь благотворного ей промедления;

        Нет для спасения дня лучше, чем нынешний день!