Электрический остров

Марина вздрогнула, смутилась, — это было видно по тому, как у нее заалели не только мочки ушей, но и шея, покрытая мягким пушком. Она еще ниже склонила голову над верстаком, но ответила вызывающе:

— Для сцены сойдет?

— А что, приглашают?

— Нет, но, кажется, придется искать новую работу, когда вас выгонят с острова.

— Ничего, — утешил он ее. — Вернётесь на вашу ветростанцию. — И, становясь серьезным, спросил: — А вы думаете, меня скоро выгонят?

Она выпрямилась и посмотрела на него. Смущение ее прошло, глаза были холодны.

— Райчилин осведомлялся,– когда вы закончите работу над прибором. Пятнадцатого августа тракторы начнут пахоту. Он весьма недоволен вашей медлительностью.

— Он так сказал?

— Он сказал, что начальнику лаборатории следует больше заниматься своими прямыми делами и меньше кататься по острову…

Орленов присвистнул.

— Ого, это становится серьезным! Одного не могу взять в толк, почему завхоз вмешивается в работу лаборатории?

В глазах Чередниченко мелькнуло сожаление.

— Привыкли к порядкам в своем институте? А у нас они другие, и этот, как вы называете, завхоз является ближайшим помощником директора.

— Но ведь он, клянусь ста тысячами вольт, не отличит карманного фонаря от генератора!

— А ему и не надо. У него на столе лежит план: к такому-то числу такая-то лаборатория должна выполнить такую-то работу…

— Хорошо! Мы сделаем ему машинку к пятнадцатому августа!

— Прекрасно сказано! Тогда полюбуйтесь! Вот новый предохранитель, — она отступила от стола и свободным жестом указала на деталь прибора, над которой работала.

Орленов прищелкнул языком. Ему положительно нравилась способность Марины Николаевны улавливать его мысли с первого слова. Предохранитель оказался очень компактным, удобным.

— Я как раз собиралась испытать его, — сказала Марина. — Вы ведь хотели сжечь ваш прибор, чтобы определить его стойкость? Кто помешает мне сжечь мой предохранитель? И, кстати, о технике безопасности вообще… Надо убрать листы меди, что валяются на полу. Не ровен час, какой-нибудь провод оборвется и упадет на лист, на котором вы стоите?

— Уберем, уберем! — добродушно сказал Орленов и пошел к пульту управления трактора.

За его спиной Марина загремела листами меди.

Андрей снял пиджак и принялся за работу. Как бы плохо ни было на душе, но работу с плеч не сбросишь. А может быть, это и к лучшему, когда мозг занят цифрами и условными знаками. Известно ведь, что, когда устаешь в далеком пути, бывает полезно посчитать количество шагов от одного верстового столба до другого, а когда не спится, хорошо припомнить телефоны всех знакомых. За спиной он слышал движения Марины. И все же настроение у него оставалось подавленным. Шутки, которыми он пытался успокоить себя, разговаривая с Мариной, не помогли. Однако ее присутствие в лаборатории — он не мог не признаться — успокаивало. В таком настроении работать одному было бы еще труднее. Вообще, как он заметил, Марина — порядочный товарищ. Она не пытается въедаться в душу расспросами — есть такие люди, они действуют на человека, как соляная кислота на металл. Но в то же время Марина не остается равнодушной, когда видит, что он чувствует себя неважно. Вот она опять начала насвистывать, должно быть, ей это помогает, как ему помогает пение. Господи боже мой! У нее такой тонкий слух! Можно представить, как он ее мучил, когда драл горло, исполняя свои концертные номера. А она молчала! Нет, она не просто порядочный, она — хороший парень! Настоящий парень!

Вот за спиной заплескалась вода. Очевидно, Марина умывается перед тем, как уйти домой. Неужели так поздно? И жена ни разу не позвонила! Андрей сломал карандаш, швырнул его в стаканчик из пластмассы — этот стаканчик принесла Марина, она все пытается украсить его лабораторию — и взял другой. Вычисления не ладились. Может быть, попросить Нину сделать их? Но как ее попросишь, если они и сегодня расстались словно чужие? Вот ведь ни разу не позвонила!..

— Марина Николаевна, жена не звонила?

За спиной продолжалось плескание воды. И лишь через несколько секунд Марина ответила:

— Нет.

Андрей еще ниже наклонился над столом. После паузы голос Марины сказал за его спиной:

— Может быть, вы уступите мне на минуту ваше место?

Он обернулся.

Марина стояла у его стола, босая, с тряпкой в руке. Пол блестел, словно зеркальный. На кафельных плитках стен капли воды сверкали, как крупные брильянты. Тыльной стороной руки Марина вытирала разрумянившееся лицо и требовательно смотрела на Андрея.

— Что вы делаете? — он вскочил со стула.

— Как видите, — она пожала сильными плечами, — генеральную уборку.

— Что это вам взбрело в голову? — Внезапное подозрение мелькнуло у него в голове. — Вы ждете гостей?

— А если — да? — вызывающе спросила она. — Директор и, как вы его называете, завхоз решили проверить работу вашей лаборатории. Поскольку этот дамоклов меч навис над вами, я решила прибрать место будущей казни. Пепел, для того чтобы вы могли посыпать себе голову в знак покаяния, вы можете принести с собой. Казнь состоится завтра в двенадцать ровно. Вы имеете что-нибудь возразить?