Электрическое бессмертие

Последняя фраза прозвучала скорее утвердительно, а не вопросительно. Сталин даже не присел, продолжая размеренно расхаживать по квартире. Ягода усвоил: это признак крайнего раздражения. Ленин в таких случаях ругается и картавит сильнее прежнего, рассыпает угрозы, Дзержинский скрипит со словами «пся крев» и «холера ясна». Грузин часто бывает груб, сталинские реплики оскорбительны для членов партии, совершенно не кисейных барышень. Но порой этот человек с горячей кавказской кровью ведёт себя сдержаннее всех, лишь акцент становится сильней. Поэтому его гнев страшнее.

- Докладываю, товарищ Сталин. Розанов и Борхард сделали ему операцию, извлекли одну из пуль. Доставать вторую нельзя – Ленин умрёт на операционном столе. Вы запретили…

- Да! Дальше.

- Он не умер, операция ненужная, но пустячная. После неё обострились неврологические симптомы, затруднения с речью и письмом.

- Сколько раз повторять одно и то же! Но в июне рапортуют о некотором улучшении, в июле значительном. Более того – предрекают возврат к работе. Это как понимать?

- Врачи преувеличивают успехи, товарищ Сталин, - твёрдо отчеканил Ягода. В отличие от докторов, он преувеличил уверенность. – Кроме того, приняты меры. Анализы подтвердили заражение сифилисом. Тем не менее, с подачи наших людей начато лечение противосифилитическими препаратами с высоким содержанием мышьяка, висмута и йода. На нервную систему они действуют угнетающе.

- Что ещё?

- Один троцкист из Белоруссии по линии ГПУ прислал методику терапии с большим количеством яиц.

- Домашняя кухня Надежды Константиновны – два омлета в день?

- Именно, Иосиф Виссарионович. Германские врачи пытались отрицать её полезность, но против мнения ГПУ возражать не посмели. И Владимир Ильич стал кушать хорошо.

- Правильно. Скажи, Генрих, твой врач Розанов – надёжный человек?

- Для Розанова есть верный рычаг управления. Его брат Николай – меньшевик, в шестнадцатом году служил внештатным врачом в московской полиции. Я распорядился арестовать и сослать под надзор ГПУ.

- Заложник? Это хорошо. Так и надо, - генсек чуть успокоился. – Генрих, с врачами нужно больше работать, понимаешь?

- Так точно, товарищ Сталин.

- Конец текущего и следующий двадцать третий год станут решающими для судьбы Революции. Думай, что может случиться с товарищами, на которых рассчитывает Троцкий – с Фрунзе, Дзержинским. И у самого Льва Давидовича здоровье не очень.

- Сделаю всё, что в моих силах, товарищ Сталин, - заверил Ягода, его крошечные усишки сурово и смешно встопорщились. Но перечисленным в этом разговоре большевикам скоро будет не до смеха.

Расставшись с чекистом, генсек представил жутковатую картину: Надежда Константиновна сидит у постели больного Ильича и пичкает, пичкает того неисчислимым количеством яиц. Что она думает на самом деле? Сочувствует, сердечно желает помочь или приговаривает по себя: получи, рыжая зараза, это тебе за сифилис, за Инессу Арманд, и за остальных пламенных революционерок в придачу, которых зажимал в углу при каждом удобном случае… При всём уважении к вождю Иосиф Виссарионович, в детстве воспитанный в строгих традициях, легкомысленных отношений не одобрял.

И другое тревожно. Он сам вступил во второй брак, зарегистрировав его три года назад. Тоже Надежда. Надежда Алилуева, самый близко допущенный человек. Ягода любит приговаривать, что никому нельзя доверять. Но жёнам, наверное, нужно не доверять особенно.

Через непродолжительное время по кремлёвским коридорам пополз очередной слух. Пуля, извлечённая из-под кожи вождя, снабжена крестообразным надрезом, как и обнаруженные в пистолете Каплан. Стало быть – для заполнения ядом. Большинство московских обывателей не настолько искушено в огнестрельном оружии, чтобы знать: надрезы куда чаще служат для усиления поражающего воздействия в теле жертвы, яд разрушается от высокой температуры выстрела. Но под давлением высоких персон из СНК, а также во избежание упрёков в недостаточности мер, врачебный консилиум вновь постановил дополнить и без того жуткий лекарственный коктейль Ильича новыми препаратами, якобы противодействующими последствиям отравления 1918 года. С этого момента Ульянов-Ленин обречён на смертельное залечивание.

***

Советская Белоруссия, 1922 год

Отец был воистину неутомимым исследователем. Генрик лишний раз в этом убедился, имея в распоряжении лишь жалкие обрывки его трудов.

Якуб Оттонович, сохраняя приверженность к электрическим методам лечения, перебрал десятки способов оздоровления и врачевания, доступных в Над-Нёмане: лечебные моционы и воздушные ванны, терапию минерализованной водой и ванны в ней же, диету из натуральных продуктов питания.