Электрическое тело (ЛП)

Для большинства туристов еще слишком рано, но, по крайней мере, лифты снова работают. Лифт спускается довольно быстро. Я наблюдаю, как Верхний город исчезает, а по другую сторону стеклянного лифта расцветает Водный мир нижнего города.

− Красиво, правда? — тихо произносит мама, прислонившись к стеклу. − Особенно отсюда, откуда не видно людей.

Я прижимаюсь к стеклу, вглядываясь в сверкающие воды Средиземного моря, и в этот момент я позволяю себе мгновение радости.

НаручКОМ вибрирует на запястье.

Я смотрю вниз и читаю на экране.

«Эта женщина не твоя мать. Будь осторожна.

− Джек».

Глава 41

Когда дверь со звоном открывается, мама выходит первой, уже направляясь к ряду лодок луззу. Люццольеры зовут ее, и она улыбается. Она наслаждается вниманием − первым вниманием за долгое время, которое не вызывает жалости или беспокойства.

− О, как вкусно! − говорит она, широко улыбаясь. Я смотрю на нее. Она никогда не использовала слово «вкусный» как прилагательное для чего-либо, кроме еды.

− Что-то не так? − спрашивает она, жестом предлагая мне догнать ее.

Я провожу пальцем по экрану наручКОМа и смотрю в глаза матери. Ее большие яркие глаза, полные щеки, которые не похожи на глаза женщины, которая несколько дней назад считала дни до своей смерти. «− Глаза − это окно в душу», − всегда говорил отец. Но сейчас я ее не вижу.

− Что случилось, Элла? − спрашивает женщина, похожая на мою мать.

Я качаю головой.

Я хочу в это верить.

Даже если…

Даже если ее лечение было слишком чудесным. Даже если небольшая часть меня сомневалась в этом с самого начала. Я думаю о мигающем красном экране сканера Джули.

Нет. Нет. Она мама.

Она должна быть. Она должна быть.

Мама наклоняется вперед, на ее лице читается беспокойство. − Элла?

Я заставляю себя улыбнуться.

− Прости, мам, − говорю я. − Я просто вспомнила, когда мы в последний раз это делали, − я машу рукой лодкам луззу и толпе туристов.

− Когда мы делали это в последний раз? — с любопытством спрашивает мама.

Я смеюсь, мой голос слишком высокий. Внутри я кричу, кричу!

− О, мам! Ты всегда называла это «своим последним хорошим днем». В тот день, когда ты, я и папа приехали сюда, в Нижний город, как раз перед тем, как тебе поставили диагноз.

− Мой последний хороший день? − переспрашивает мама, и медленная улыбка расцветает на ее лице.

Я киваю. − Разве ты не помнишь? Ты, я и папа приехали сюда на пикник на пляж. Это было до того как ты заболела.

Это ложь. Все это. Мы никогда не были на пикнике в Нижнем городе, и даже если бы были, это не последний хороший день мамы. Ни в коем случае. Ее последний хороший день тот, который она повторяет в каждых грезах, снова и снова.

Дом в Рабате, танцы с папой, когда я была маленькой.

Я стараюсь не выглядеть очевидной, ожидая ответа мамы. Я чувствую себя так, словно нахожусь на острие ножа, мои ноги разрезаны лезвием, и я шатаюсь словно на ветру.

− О, конечно! − восклицает мама, ее голос звенит от смеха. − Как я могла забыть?

Теперь я знаю. Действительно знаю. Эта женщина − не моя мать. Я не знаю, кто она, но точно знаю, кто не она.

− Давай, пошли! У меня для тебя сюрприз.

Она тянет меня к луззу, но я отстраняюсь. − Сюрприз?

− Я хочу отвезти тебя кое-куда.

Мой желудок сжимается от страха. Пойти куда-нибудь? С этой… штукой? Эта штука, похожая на маму? Террористы умны − достаточно умны, чтобы сделать копию мамы, чтобы найти способ остаться со мной наедине. Что им от меня нужно? Держать меня ради выкупа, чтобы моя мать передала свои исследования?

− Элла? — зовет она, когда я не двигаюсь, и она звучит, выглядит и пахнет так точно, как моя мать, так что я делаю шаг к ней навстречу.

− Позволь мне отвести тебя туда, где тебе нужно быть! − звонит веселый электронный голос.

Черно-желтый луззу врезается в причал. Люди-луццольеры пытаются отодвинуть его в сторону − они не хотят потерять плату за проезд на автоматической лодке, но я бросаюсь к нему.

− Куда ты идешь? − кричит она мне вслед.

Я спрыгиваю с причала и сажусь в лодку.

Я стучу наручКОМом по счетчику, и электронный голос лодки произносит: «Идентификация: Элла Шепард. Началась экстренная эвакуация».

Прежде чем существо, которое выглядит как мама, успевает что-то сказать, луззу заревело, сбивая другие лодки с пути и посылая туристическую пару с плеском в воду. Я оглядываюсь назад, брызги морской воды застилают мне глаза. Авто-лодки должны двигаться только в спокойном темпе, но эта практически летит по воде. С пристани я все еще слышу, как мама выкрикивает мое имя.

Мое запястье снова гудит, и я принимаю сообщение от Джека. Его лицо заполняет мое зрение, когда мои глазные боты проецируют голографическое изображение его напротив меня.

− Ты добралась до лодки, − говорит он.

− Что, черт возьми, происходит?! − кричу я.

− Извини, у нас нет времени. Посмотри под сиденьем − там должна быть горелка для тебя. Отрежь себе манжету и брось ее в воду.

Лодка увозит меня прямо отсюда, с Мальты, от мамы. Я ослеплена солнечным светом − настоящим солнечным светом, а не ложным светом от солнечного стекла, которое покрывает крышу Нижнего города. Впереди нет ничего, кроме волн.