Электрик

Игорь снова вернулся к мыслям о том, что сказать родителям ребят. Можно будет сказать об охоте на них, но умолчать о том, кто охотник. Но Савельев не мог этого сделать, полномочий не хватает. Пришвин должен это сделать. Он официальное лицо, да и чувствительности в нем ровно столько же, сколько в телеграфном столбе.

– Игорь! – к нему подошла Ольга. – Скажите, почему в этом списке нет Колтун, а она погибла?

– Малышева, – произнес Савельев, но, сообразив, что девушка не поняла его, добавил: – Она в списке значится как Малышева. Ее мать десять лет назад работала врачом при тюрьме. Кто его знает, почему она продолжала носить девичью фамилию, но происшествие в тюрьме заставило ее сменить Малышеву на Колтун.

– А почему вы решили, что если он убьет нас, то успокоится? – в разговор включилась Маша.

Этот же вопрос сам себе задавал и Игорь. Он не успокоится, даже если убьет всех виновников своей смерти и их родственников. Эта тварь вернулась, чтобы убивать.

– Что ты хочешь этим сказать? – сделал недоумевающий вид Савельев.

– Почему вы решили, что Электрик, убив Светку, не захочет поквитаться с ее матерью, отцом, братом, в конце концов?

– Стоп! – Савельев дернулся. – У Колтун есть брат?

– Да. Лоботряс Димка.

– Так, Костик, бери с собой Машу и дуйте за Димой. И заодно скажешь… Вот. Я тут слегка набросал… – Игорь передал Пришвину листок, на котором минуту назад писал речь для родителей.

Пришвин что-то пробурчал. Никто не расслышал слов, но всем было ясно, что опер недоволен расстановкой сил.

Когда машина с Костей и Машей отъехала, ребята вошли в дом. В помещении было не намного теплее, чем на улице.

– Ничего, – подбодрил Игорь, – сейчас печь затопим, будет как на юге.

Савельев и Курагин принесли дров, а Кулешов сложил их в топку и поджег. Через пять минут поленья потрескивали в печи. Игорь поставил чайник. Он не был уверен, но предполагал, что где-то были чай и сахар. Даже если и нет, то чайник на плите придавал уверенности, создавал уют. Начало теплеть, и ребята скинули с себя верхнюю одежду.

– Игорь! – снова Ольга. – Вы не могли бы вкратце разъяснить, что почем.

Савельев глянул на нее, а потом на парней. Кулешов был не в восторге от их общения. Он попросту ревновал Ольгу к Игорю. А девушка, в свою очередь, намеренно его доводила. Молодежь.

Игорь встал, подошел к ребятам и сел на диван рядом с Юркой.

– Значит, так. Пятнадцать-двадцать лет тому назад объявился маньяк-убийца. Точнее не скажешь, потому что по этому делу доказанных эпизодов всего тридцать…

Курагин присвистнул.

– Да. Сам Мансуров… Электрик брал на себя сто двадцать.

– Ну, брал и брал. Дали бы ему по полной, – сказал Юрка.

– Не так все просто. А тут еще его адвокат нашел детскую травму… В общем, признают эту тварь невменяемой.

– И что это значит?

– А значит это то, что Мансуров отправился бы в санаторий, а не на пожизненный срок.

– Ну не скажите, санаторий… Я слышал, их так залечивают, что они ссаться под себя начинают. Нет, я не за него. Просто, может, так оно лучше бы было.

– Может быть, – пожал плечами Игорь. – А может, его полечили бы лет пять, потом признали неизлечимым, да и выпустили на свободу как не несущего вреда обществу.

– Да ну, не может быть!

– Может, мой друг, может. Ваши родители прекрасно знали об этом. Уж не знаю, кто придумал эту казнь, но наверняка не доктор Малышева.

Неудачная шутка не только не развеселила, но и как-то подействовала удручающе.

– Звягин, – продолжил Игорь, – он был начальником караула. Скорее всего, это он.

– И что? Что случилось с караулом? – спросила Оля.

Савельев увидел, что Юрка снова напрягся. Бедный пацан!

– У них было достаточно сочувствующих, чтобы замять дело. Они стали свидетелями в деле о несчастном случае.

– Ясно, – выдохнула Шевченко. – Ну, а как вы поняли, что это призрак убивает?

– На видеокамерах. Когда Тутуев сбежал…

– Паровоз сбежал? – с улыбкой переспросила Оля.

– Красавчик… – протянул Юрка.

– Вот отмороженный! – произнес Пашка, но в его словах Игорь не услышал ни тени упрека.

* * *

– Паровоз сбежал? – Маша попыталась скрыть радость, но ей это не удалось.

Пришвин посмотрел на девушку, потом снова на дорогу. Что за молодежь? Стрельцова, похоже, влюблена в этого потенциального преступника. Причем, даже если бы этот урод молился и соблюдал посты, его вид, действия, все говорило о том, что посадка Тутуева была делом времени. И это даже если в этот раз ему удастся соскочить.

– Кстати, он единственный выживший после встречи с Мансуром, – сказал Костя и посмотрел на реакцию девушки. Она была предсказуема. Если бы они ехали в кабриолете, то Маша от радости выскочила бы на ходу. Девчонка…

Потом вдруг девушка посерьезнела и повернулась к Косте:

– А вы уверены, что он выжил? Вы ж его после побега больше не видели.

А она дело говорит. Кто видел Тутуева после того, как он покинул здание отдела? Да никто! Может, он, как Коржунов, лежит где-нибудь под забором с выжженными внутренностями.

– Он жив, – сначала прошептала девушка. – Он жив! – крикнула она. – Остановите!

Пришвин нажал на тормоз. Машину занесло, и она скатилась в кювет.

– Где он? – спросил Константин.