Электрополис

Но вот настал день, когда дикари пришли в Электрополис. Процессия напоминала похоронную. Наши китайцы выстроились по обеим сторонам улицы. Впереди шел Мормора, украшенный военной татуировкой. Он нес копье, лук и стрелы, точно выступая на защиту больного... За ним медленно двигались носилки... А за носилками шли рядом Холльборн и Тена-Инжит. Шествие замыкало все племя дикарей.

Мы положили дядю в пещеру на его постель. Он был очень бледен и лежал с закрытыми глазами. Тена-Инжит налил из своей бутылки в стакан какой-то коричневой жидкости и велел дать ее больному, когда тот проснется.

Холльборн выглядит сильно постаревшим и озабоченным. Он крепко стискивает мою руку и шепчет:

- Только бы сердце выдержало!

Сегодня исполнилось ровно четыре года с тех пор как я здесь. Четыре года! А мне кажется, что прошли десятки лет. Как пышно расцвел за это время бывший "Пустынный город!" Каким он стал мощным и прекрасным! Я стою на высокой башне и смотрю в подзорную трубу.

У нас уже обработано шесть "паутин" - как мы называем по

ля. На каждом выстроена платформа, стоя на которой чело

век управляет всеми машинами. Вокруг Электрополиса разросся прек

расный эвкалиптовый лес. Мы едим бананы, маис и пшеницу,

которые мы выращиваем там, где была каменистая пустыня. У нас все новые и новые широкие

планы. Мы заметили, что с тех пор, как мы стали искусс

твенно вызывать дождь и пользоваться лучами, климат у нас изменился... Дядя

мечтает о том, как между каждым обработанным кругом земли мы построим города. Не такие города и не такие дома,

как у нас на родине, нуждающиеся в центральном отоплении, а дома с центральным охлаждением, вокруг которых мы посадим пальмовые рощи.

Мы не строим больше и не будем строить железных дорог. Вся наша область покроется воздухоплавательной сетью. Аэропланы будут приводиться в движение электрической энергией. Мы извлечем ее из пронизанной лучами Риндель-Маттью каменистой почвы наших пустынь. У нас уже вырыты пять подземных источников, которые приводят в движение наши машины.

Правительство Австралии не обращает на нас больше никакого внимания. О нас молчат, но непроницаемая завеса из лучей попрежнему охраняет наши владения от посторонних вторжений...

Сегодня дядя сказал мне, что ему исполнилось 66 лет. Мы решили, что к его семидесятилетию вся наша страна будет плодоносна. Тогда мы воздвигнем город машин и будем продолжать в наших лабораториях творческую работу, углублять и расширять наши опыты над-лучами...

Так говорил дядя еще два месяца тому назад, глядя на меня молодыми, блестящими глазами... Его юношески гибкое тело было еще так полно сил... Два месяца тому назад... А теперь он лежит неподвижно и я знаю, что он умирает... Мы пригласили врача из Сан-Франциско, который согласился,- правда, за баснословную сумму,- перелететь с завязанными глазами от моря до нашей центральной станции. Мы не хотели, чтобы он знал, что можно проникнуть сквозь стену лучей, охраняющих нашу область.

Врач установил, что Тена-Инжит блестяще сделал операцию, но отказывается работать сердце, которое не похоже на машину и переработанные части которого нельзя заменить.

Дядя умрет. Вероятно, сегодня же ночью. Вспыхивает свето

вой сигнал. Это Холльборн дает мне знать, что дядя проснулся...

Я внизу, в пещере. Здесь умирает тот, кто создал Электро

полис!.. Холльборн за эти дни превратился в старика. Он

уже не в силах владеть собой. Я сам едва удерживаюсь от слез... Дядя поды

мает на меня глаза: - Я хочу поговорить с тобой. Он сидит

в глубоком кресле. Ему тяжело лежать... Он так изменился

за эти дни, что его едва можно узнать. Но глаза его по-прежнему ясны и светлы. Тена-Инжит не мог спасти его, но все-таки мы обязаны ему тем, что больной сохранил рассудок, что его не постигла участь несчастного Венцеля Апориуса.

Дядя долго и молча смотрит на меня. Я сижу в кресле и

знаю, что он читает мои мысли. Это не страшно. У меня од

на мысль: безмерная скорбь о нем. - Встань! Присядь сюда,

на ручку моего кресла. Нет, не плачь! Для каждого из нас придет этот час. Он умолкает... Голова

его падает. Холльборн бросается к нему, но дядя говорит, улыбаясь:

- Нет, еще не конец...- И продолжает:

- Я продиктовал Холльборну мою последнюю волю. Я подписал завещание. Свидетелями были Холльборн и врач, которого вы пригласили ко мне, но который уже бессилен. Бессилен так же, как и Тена-Инжит. Кстати, Тена-Инжит еще вчера сказал мне, что надежды нет. Сердце останавливается. Возьми завещание, пойди к себе, прочти его внимательно и возвращайся сюда.

Он видит, что я колеблюсь, и добавляет с грустной улыбкой:

- Не бойся. Еще есть время... Иди... Я читаю строки, наб

росанные Холльоорном... Рука его непривычна к письму, и я с трудом разбираю слова, продиктованные дядей: