Элемент Инурия. Прозрение

– Влюбляется?! Что?! – вскрикнули мы все в один голос. Лично у меня перед глазами встала картинка рожающей женщины, ужас.

Ману замолчал и отвернулся.

– Да, все начинают испытывать то, чего не было раньше, это знаете, как если что-то долго сдерживать, то потом будет обратный эффект…

– Как прорвало плотину, – подсказала я, вспоминая Старый Мир.

– Именно, – кивнул Стиг.

– Какую плотину? – уточнила Коцумо.

– Не важно, – Стиг отмахнулся от нее, – вот это самое страшное. Все Элементы, которые Дефектные, сейчас в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. И никто не хочет идти на Операцию. Ну как можно добровольно захотеть стать заторможенным роботом, когда ты познал иную сторону человеческой жизни, ту из-за которой раньше свершались войны, или строились города. А если при этом ты влюблен, то…

Он замолчал. Тяжело вздохнул.

– Короче, влюбленные Элементы готовы идти на бунт, готовы идти против уклада Нового Мира.

Коцумо вскрикнула и зажала рот ладонью. Мы опешили от ужаса.

– Ты что, говоришь о революции? – тихо спросила я.

Он кивнул.

– Тогда я тем более не понимаю, почему нас всех до сих пор просто не убили, – рассуждала я вслух.

– А кем тебя заменять? – опять зло спросил Ману, – Это тебе не Старый перенаселённый Мир, нас ограниченное количество, если перебить сейчас всех, то тогда остается не прерывать жизненный цикл старым Разумным, кто-то же должен работать. А они не могут. Производительность труда низкая в семьдесят, уже поговаривают о снижении жизненного цикла до шестидесяти семи. Ну, и кроме того, Дефектные Элементы не предпринимали никаких действий, угрожающих укладу Нового Мира, не говорили о революции, скорее хотели для себя иной жизни.

– Я впервые слышу о снижении возраста жизненного цикла Разумных…, – удивилась я, мы не слышали о таком.

Ману усмехнулся. Коцумо как-то грустно села рядом со Стигом и обхватила себя за плечи. Ману стащил с себя легкую куртку, подошел и накинул на плечи Коцумо. Она покраснела. Ирда хихикнула. А я разозлилась. Почему этот агрессивный Ману с ней милый, а со всеми остальными, в том числе и со мной, ведет себя просто ужасно.

– Почему ты добр только к ней? – не удержалась я от вопроса, – Она что нравится тебе?

Что такого я спросила?

Стиг расхохотался в полный голос, чем привлек внимание, находящихся неподалеку Элементов. Все на него таращились. А Ману зло сверкал глазами, глядя на меня.

– Знаешь, – наконец сказал он, – я пока вас не очень хорошо знаю, может быть она и нравится мне, но есть такая вещь – характер, которая без ПВ четко проявляется. Так вот, у некоторых характер просто невыносим.

Он сделал паузу, выразительно глядя на меня. Что он мог знать о моем характере? Он даже не общался со мной, бубнил только что-то недовольно.

– А некоторых хочется защитить, – сказал он и перевёл взгляд на Коцумо.

– Ну, знаешь, если уж ты начал говорить о характере, то хуже твоего я пока не знаю, – сердито ответила я ему, – псих…

Он раздул ноздри, я уж думала кинется на меня. Стиг хохотал, а затем сказал:

– Ману, она тебя не боится. По-моему, она пытается понять, что это с тобой, знаешь ты похож сейчас на микроб под микроскопом, который она изучает.

Ирда рассмеялась. Коцумо просто молчала. А Ману в конце концов не выдержал и отвернулся.

– Нам еще нужно готовиться к занятиям, – тихо сказала Коцумо, – может вернемся к себе.

Я видела, что ей было неуютно здесь, неуютно нарушать правила. Я не хотела уходить, но итак чувствовала вину за то, что притащила ее сюда в стрессовой для нее ситуации. Поэтому сказала:

– Пошлите, завтра еще будет время встретиться, – со вздохом ответила я.

– Я еще посижу, вы же не против? – спросила Ирда у Стига.

– Нет, конечно, – пожал он плечами.

Ману даже не отреагировал. Уверена, скажи я что остаюсь, у него на лице отразилось бы максимальное презрение.

Я лежала в своей постели. И не могла уснуть. После разговора с ребятами, я проводила Коцумо до ее комнаты, причем куртку Ману так и не забрал, сказал «потом занесешь», чем вызвал новую волну ее смущения.

Я совсем забросила занятия. Мои мысли возвращалась к тому, что сказал Стиг. Думала над тем, что же будет, что нас ждет, что теперь, что…

И не могла уснуть именно поэтому. А еще я лежала и думала, почему я вообще должна сейчас спать, если не хочу? И вообще, судя по всему, мне ж ничего не будет, если я встану и пойду на улицу? Ну что мне будет-то? Раз мы пока как бактерии в Лаборатории, и нас просто изучают, наше поведение, наши отношения, значит пока мне ничего не сделают?

Убедив себя в том, что мне ничего не грозит, я встала и оделась, как тогда, в одежду для занятий спортом. Выбрала темный цвет, лучше все-таки не привлекать ничьего внимания. На улицу вышла тем же путем, что и раньше. Первое, что сделала, посмотрела на звезды. Их было видно, несмотря на Защитное Ограждение, хоть и не четко.

Я не обращала внимания на шум Венаторов. Верила в то, что мне ничего никто не сделает. Тихо пошла по искусственному покрытию, обходя дорожки с подсветкой, в сторону территории парней. Зачем – не знаю.

Вокруг была тишина. И вдруг я услышала разговор. Тихий. Еле слышный.