Элемент Инурия. Прозрение

– …должны прислать планомобиль к главному входу территории, поторопитесь…

Мой сердце екнуло, я узнала голос Магистра Зенуса, но он был какой-то вязкий, будто говорил заплетающимся языком. Я инстинктивно замедлила шаг, голоса приближались и вот-вот должны были показаться магистры из-за жилого комплекса мужской половины дома Знаний.

Кто-то дернул меня, я чуть не заорала. Горячая ладонь легла на мой рот, кто-то прижал меня к стене за стоящими на площадке спортивными тренажерами. Я билась в панике.

– Тише, – прошептал знакомый голос. Я подняла взгляд и увидела черные глаза Ману. Он смотрел не на меня, а слегка в сторону, прислушиваясь к приближающимся шагам. Мне кажется мое зрение и слух от бешеной дозы адреналина резко обострились, и я услышала смех магистров. Смех?! Они смеялись…

Ману убрал руку с моего рта, но так и стоял вжав в стену за тренажерами. Мне было так страшно, что я не могла передать словами. Сердце билось как сумасшедшее, в ушах слегка шумело, мне казалось кровь никогда с такой скоростью не неслась по моим венам. В двух метрах от нас прошли три магистра, я зажмурилась и уткнулась в грудь Ману, боясь, что взвизгну и выдам нас. Когда голоса стихли, Ману тихо произнес:

– Хочу посмотреть куда они, – и оставил меня у стены. Он бесшумно передвигался по территории. Я пошла за ним.

Догнала его у главных ворот, магистры ждали планомобиль, о котором говорили.

– И что, ты за ними и дальше? – спросила я тихо.

– Ты почему здесь? – прошипел он, – Возвращайся к себе!

Я помотала головой. Я хотела с ним. Мне было интересно. Для верности, чтоб он меня не выгнал, я схватила его за рукав темной кофты. Он вздохнул глядя на меня. Затем нажал за ухом на Аурис и вызвал планомобиль-мини под свое имя. Это было что-то вроде такси в Старом Мире. Но Элементы никогда им не пользовались. Зачем?

– А что, мы можем ездить на планомобилях? – удивилась я.

Он усмехнулся.

– Можем. Просто сохраняются данные, кто вызывал.

В это время магистры громко хохотали.

– Что с ними? – удивилась я.

– Они пьяны.

– Что?! Из-за чего они могут быть пьяны?

– Во-первых, они под действием помпы. Во-вторых, под действием алкоголя…

Большего спросить я не успела. Магистры шумно усаживались в планомобиль, который наконец прилетел.

– Где же наш…

Ману снова потянулся к Аурис, но мы увидели наш небольшой транспорт. Он был предназначен для поездок на короткие расстояния.

– Почему не закрыт главный вход ночью? – спросила я, пока мы бежали к Планомобилю.

– Ну ты же видела, магистры отправились отдыхать…

– Отдыхать?

Мы запрыгнули в стеклянную кабинку, парившую над дорогой.

– Задайте маршрут, – произнес механический голос. Ману ввел режим «следовать за планомобилем G9». Так как мини-транспорт не был рассчитан на большое количество мест, то в них был добавлен режим следовать за головным авто, если, например, члены Комитета ехали куда-то на совещание и так далее.

– Погасить свет, – сказал Ману и в кабине стало темно, мы понеслись вперед. Я откинулась на спинку сиденья и спросила:

– Ты не первый раз так делаешь да? Как ты успел запомнить номер их планомобиля? Откуда ты знаешь, что Элементы могут пользоваться ими?

– Только планомобилями-мини, и будем надеяться, что ваши магистры едут не далеко, иначе мы их потеряем.

Он помолчал, а затем добавил:

– Я больше года такой…

Я хотела ляпнуть дефектный, но не стала.

– Поэтому я много знаю. И давай договоримся. Раз уж ты за мной увязалась, не мешай. Хорошо? Не нужно кучи вопросов, не отвлекай меня.

– Хорошо…, – я помолчала минуту и спросила, – что такое помпы?

Ману закатил глаза. Долго молчал, а затем сказал.

– Это резервуар с гормонами, вводится подкожно, обеспечивает выброс гормонов раз в несколько часов в организм Разумного.

– Ну…это же метод лечения диабета в Старом Мире.

– Именно, – он с интересом посмотрел на меня и спросил, – много знаешь о Старом Мире?

– Много…а Коцумо его терпеть не может…, – зачем я это сказала? Пока я думала над тем, зачем я это ляпнула, Ману продолжил.

– Это своего рода наркотик для Разумных…

– Что?!

– Гормоны. Они их лишены после Операции. А ты спросила почему они смеются. Они ставят себе помпы, которые вбрасывают в их кровь каждые пару часов гормоны. Причем они регулируют дозу и частоту вбрасывания.

– Что им это дает? – не понимала я.

– Инурия, иногда ты кажешься такой наивной, – вздохнул он. Мне стало приятно, что он все-таки помнит мое имя.

– Объясни, – тих попросила я.

– Им это дает возможность жить, не существовать, как роботам, а жить. Они могут смеяться, они хотят смеяться, они устраивают спортивные состязания, делают ставки, пьют, танцуют, занимаются сексом…

– Что?!

– Я бы даже сказал это основной пункт, – расхохотался он, глядя на мою реакцию, – влечение, страсть…

– Но…это же противно…

Он снова хохотал. А затем сказал:

– У меня к тебе просьба, если ты все-таки оттаешь до конца, и в твоей жизни появится парень, ну знаешь, тот самый, скажи мне противно ли тебе, – он улыбался.

Ему так шла эта улыбка, впервые видела его таким. Не хмурым.

– Тебе идет улыбка. Улыбайся почаще, – сказала я ему серьёзно. И он тут же нахмурился. Я покачала головой.