Элемента.N

Ева не любила Новый год. Она вообще не любила праздники, потому что не умела веселиться, и считала себя настоящей занудой. Но, видимо, Анна Гард любила, потому что с самого утра она чувствовала сегодня это предвкушение праздника и волшебства.

Когда несколько дней назад дом только начали украшать, развесили гирлянды, венки из хвойных веток с красными лентами и яблоками, расставили праздничные свечи и установили по центру гостиной большую пушистую ёлку, настроение Евы привычно испортилось. И хоть Альберт Борисович и Арсений постоянно спрашивали её советов о том что и как сделать лучше, по-настоящему им помогала только Эмма. Ева одобрительно кивала головой, стараясь никого не обидеть, и всегда находила способ самоустраниться от этой суеты.

Но сегодня это ощущение праздника всё же проникло ей под кожу и ко второму завтраку, который обычно подавали к одиннадцати, она решила спуститься вниз.

Живот был ещё совсем маленьким, и, одевая свободную одежду Еве неплохо удавалось прятать его не только от любопытной прислуги, которой по случаю предстоящих хлопот в доме было видимо не видимо, но, главное, от мужа Анны Гард, который нет—нет, да поглядывал тайком в его направлении. Ева делала вид, что не замечает, и действительно старалась не замечать.

Завтрак накрыли в столовой, несмотря на то, что они с Арсением были там вдвоём — в любимой всеми кухне была такая суета, что Антонина Михайловна побоялась что их там затопчут. Горячие булочки, мало, джем, кофе — Ева обожала вторые завтраки. На первые подавали ненавистные ей каши или творог. И Арсений её полностью поддерживал, хотя, сказать по правде, он только ко второму и вставал. На своей работе в студии у отца он взял, как он называл это — творческий отпуск, и теперь спал до обеда, временами бесцельно шлялся по дому, временами отсутствовал.

 Ева не спрашивала где он бывал. Она замечала за собой, что с трудом могла с ним разговаривать как раньше, как с другом. То её одолевало невыносимое желание его потискать как котёнка, то в разговорах она незаметно переходила на поучительный тон, и Арсений, замечая это, непременно говорил: «Ну, мааам!» и смешно выпячивал губы. Смехом это обычно и заканчивалось, и в том, чтобы его обнять, погладить по голове или взъерошить его шелковистые волосы она тоже не могла себе отказать. И даже не чувствовала себя неловко. Это получалось у неё так естественно, а он реагировал так непосредственно, что даже строгая Изабелла не возражала.

Алиенора поправилась, Изабелла вышла на свою работу в Замок Кер и от неё все узнали, что настоящая Анна Гард в лазарете, возможно, в коме, и врачи понятия не имели, как это могло произойти.

Дерево отцвело и покрылось сизыми кожистыми листьями, от чего теперь смотрится сине-голубым.

Дедушка попросил у мамы прощения, и она его простила. Изабелла понятия не имела как они разговаривали, но сегодня был первый раз, когда бабушка согласилась взять её на свидание с мамой. Так что для Изабеллы сегодня тоже был и волнующий и праздничный день, и они с Арсением ждали её возвращения с минуты на минуту.

— С добрым утром! – сказала Ева ещё полусонному Арсению, — Если оно, конечно, доброе.

— Конечно, доброе, — вяло отозвался он, подперев щеку рукой, закрывая глаза и демонстрируя, что на самом деле он ещё не проснулся.

Ева покачала головой, глядя на художественный беспорядок на его голове, но Арсений с Изабеллой уже перешли на тот уровень отношений, когда на такие мелочи не обращают внимания. По крайней мере, Арсений точно перешёл. И хоть Ева ни разу не видела, чтобы Изабелла оставалась ночевать в Замке, каким-то, видимо, материнским чутьём она чувствовала, что девушка провела с ним в постели уже не одну ночь. Правда, не сегодняшнюю: красные глаза, сонный вид, примятые подушкой с одной стороны волосы — играл или сидел всю ночь в интернете. И толком не выспавшись, встал в такую рань именно ради неё, своей девушки.

Ева уже доела булочку, когда Антонина Михайловна принесла Арсению свой фирменный кофе, чтобы он взбодрился.

— Святая Либертина! – это словосочетание из лексикона Анны Гард тоже прочно к ней прилипло, — Как же ты собираешься отмечать Новый Год, если без кофе проснуться не можешь?

— Ну, к тому времени как раз и проснусь, — ответил он после того как опрокинул в себя кофе. — А вообще я надеялся, что мне удастся до вечера вздремнуть.

 — При таком-то количестве народа? – покачала головой Ева. — Ты видел список гостей? Тридцать шесть человек!

— И я знаю из них меньше половины, — отозвался Арсений. — Но ты в курсе, что тебе тоже не отсидеться в сторонке? Отец собирается представить тебя как свою воскресшую жену.

— Ты шутишь что ли? – не поверила ему Ева.

— А как ты думаешь он будет объяснять твоё сходство с женщиной на портрете? – заставил её занервничать сын.