Элемента.T

Капюшон с её головы сполз, и его тёплая ладонь гладила её по лысой голове.

— Бедная моя девочка! За что же они с тобой так?

И не проронившая ни слезинки за эти семьдесят четыре года Гудрун почувствовала, как разъедая глаза по её щекам покатились две скупые капли.

— Командор! — тихо сказала Янина. — Они открыли дверь.

— Пошли! — подхватил Алекс Гудрун как пушинку, и вслед за бывшей поварихой они стали спускаться вниз по крутой лестнице.

Иногда, в те времена, когда Гудрун только стала Повитухой, девчонки ради развлечения представляли, как выглядит место, где собирают хрустальные шары с душами.

Кто-то говорил, что как на фабрике. По конвеерной ленте спускаются половинки шаров, а строгие тётки в повязках на лицах в целях стерильности, достают из большого ящика за холку цветных щенят и складывают по одному в эти коробочки. Щенята тявкают, кусаются, лижут руки своими шершавыми язычками, но равнодушные тётки кидают их, закрывают крышками и отправляют в путь по длинному трубопроводу.

Версия со щенятами была самая эмоциональная, поэтому Агата её и запомнила. Но лично она представляла себе большого робота за стеклом управляемого компьютером, за которым сидит какой-нибудь очкастый умник и нажимает на разноцветные кнопки.

То, что они на самом деле увидели, было похоже на большую оранжерею. Когда глаза их привыкли к яркому свету, их восхитили струящаяся по стеклянным стенам вода и тысячи диковинных цветов, расположенных на стеллажах или просто в больших ёмкостях на полу. Жужжащие пчёлы, порхающие бабочки, и пикирующие с высоты на их нежные листья жуки — всё это казалось нереальным и сказочным. И таким мирным, что трудно было представить, что где-то здесь тысячами лет томится в заточении Хранительница душ. И трудится в поте лица, чтобы всё это работало, рождалось, умирало и возвращалось на круги своя.

И она здесь действительно была. Нет, не прикованная цепями, не засунутая в какую-нибудь жуткую барокамеру в проводах, она стояла среди всего этого благоухающего разнообразия с таким лицом, словно увидела своих детей, которые вернулись с долгого путешествия целыми и невредимыми. Радость и облегчение.

Молодая женщина, не больше тридцати, Гудрун сразу узнала её. Богиня Мать. Именно такой Гудрун её себе и представляла, именно такой видела на многочисленных изображениях. Только видеть её живой и улыбающейся было немного неожиданно. Ведь они пришли её спасать. И все немного опешили. Особенно рыцари, у каждого из которых в руках сейчас было по обнажённому деревянному мечу. А скорее просто по заострённой палке. Агата лично помогала им срубить несколько веток Дерева, чтобы сделать из них это странное оружие.

Агата почувствовала тяжелую ладонь Алекса на своём плече, он готов был немедленно отодвинуть её себе за спину, если вдруг что.

— Я думаю, здесь вам не придется защищаться, — сказала мягко Хранительница и бережно опустила что-то живое и воздушное, что она держала в руках, внутрь большого цветка как дитя в люльку.

 И голос, которым она это сказала, невозможно было перепутать ни с каким другим. Они слышали его каждый божий день в своих головах.

— Лулу? — Удивился Арсений, который стоял к ней ближе всех. — Ты существуешь?

— Ты настоящая? — спросила Изабелла.

— Я — настоящая. Меня зовут Сама, — улыбнулась она. — А Лулу — это информационная система, которая говорит моим голосом. Но это не я. Не всегда я. Она активируется вашими эмоциями, вашими чувствами, вашей памятью и вашим стремлением знать, а я всего лишь наполнила её теми знаниями, которые имела.

И она махнула рукой, приглашая всех последовать за собой.

— А что это за ботанический сад? — оглядывался по сторонам Арсений.

Он придерживал Изабеллу за своей спиной одной рукой, а во второй продолжал зажимать свою палку. Алекс делал то же самое, обходя стеллажи и оглядываясь по сторонам. Агате приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступать ему на пятки. Куда они шли, она всё равно не видела из-за его широкой спины.

— О, это всего лишь крошечная оранжерея, которую мне разрешили сохранить, — слышала она женщину. — Здесь тоже рождаются души. Живые, настоящие, чистые. Такие же как у младенцев, рождённых в любви. Ведь душа – это часть живой энергии, её имеет всё живое. Это и есть сама жизнь. Когда-то давным-давно я придумала, как дать право на жизнь детям, кровь которых отличалась от крови родителей. Я разделила их душу и тело, и это позволило им жить. Я взяла эту силу у себя, я решила задачу, которую поставил передо мной несчастный и влюблённый в простую девушку бог. Если бы знать, сколько бед за этим последует.

— Но сейчас эти новые души уже не нужны? — спросила Изабелла. — Раз тебе разрешили оставить только это. И кто вправе указывать тебе?

Они остановились и Агата, наконец, выглянула из-за Алекса. Небольшой кабинет со стеллажами за спиной у Хранительницы, а всё остальное пространство над головой и дальше за кабинетом, сколько видел глаз — стеклянные лабиринты с разноцветными шарами.