Элементали

– На каком языке она говорила? – хрипло спросил принц Билял у поспешно приблизившегося по его знаку Азиза.

– Кажется, на своем. Но вы отлично друг друга понимали, – с удивлением сказал тот. – Нам повезло: женщина знает не только английский, но и арабский. Проще будет договориться.

Билял глянул на него так, что Азиз осекся и невольно попятился.

– Мне нужны видеозаписи, – хрипло сказал шейх. – Ее интервью. Русский телеканал.

Он встал и отбросил салфетку.

– Она сейчас вернется, – удивленно посмотрел на него Азиз. – Разве вы не будете продолжать ужин?

– Нет, – резко сказал принц. – Я ухожу. Принеси мне то, что я просил.

И поспешно вышел из зала.

– А где… – с удивлением посмотрела Алла на пустое кресло. Она уже взяла себя в руки. Сеанс медитации в дамской комнате пошел на пользу. Вцепившись руками в раковину и впившись взглядом в свое отражение в зеркале, Алла минут пять заклинала себя: «Спокойно. Не реагируй на него. Не наноси людям вреда». И пожар у нее в груди утих.

– Ты добилась своего женщина, – с кривой усмешкой сказал Азиз. – Мой господин ушел. Ты ему больше не интересна.

«Вот и славно», – подумала она с легким разочарованием. «Ох уж эти мужчины! Быстро загорелся и также быстро остыл».

– Подать вам десерт? – вежливо спросил официант, забирая тарелку с обугленным мясом. Надо будет сказать об этом управляющему, и повар получит нагоняй. – Или еще барашка? Обещаю, что следующая порция будет приготовлена по всем правилам.

– Я не голодна. И вообще… Я спешу! – сказала она с вызовом.

И тоже вышла.

Надо срочно заказать билет в Москву. Любовное приключение закончилось, так и не начавшись. Шейх Билял аль Рашид оказался обычным трусом. Получив отпор, тут же отошел в сторону, забрав все свои подарки.

… Билет она достала только на вечер. Пришлось еще на день задержаться в отеле. Алла боялась столкнуться с принцем Билялом, или снова стать объектом его пристального внимания, поэтому на всякий случай задернула занавески и на больше балкон не выходила.

Пару раз ее все же одолело женское любопытство. В щель между плотными занавесями она какое-то время следила за пентхаусом, в котором поселился принц. Боковой балкон был пуст, а на окне плотные шторы. Принц в ее сторону даже не смотрел.

Если бы Алла могла, она бы прожгла взглядом огромную дыру в этих шторах! Но перед ней словно была не ткань, а каменная стена! Аллу туда не пускали. Она ясно вдруг это почувствовала. Раньше такого не случалось. Она легко получала все, что хотела.

Единственное, что пришло ей в голову, это как можно скорее бежать. Если бы только она знала, что в это время творится в пентхаусе принца Биляла!

Весь вечер он смотрел принесенные Азизом записи. Впрочем, Билялу и одной было вполне достаточно. Он понимал все, что говорила Алла, хотя ни слова не знал по-русски.

– Только не это! – в ужасе подумал он еще в ресторане, увидев дымящуюся скатерть.

Теперь Билялу все стало понятно. Разумеется, на Аллу, так же, как и на Теру не действует его сила! Почему он, о проклятье, был так глуп и так слеп! Не замечал очевидного! Ангел Огня не мужчина. Это женщина. И он, принц Билял, позволил себе ею увлечься!

«Вот теперь мне понятно, что такое любовь», – с горечью думал он. «Это то, чего надо добиваться. И чего добиваться нельзя. Роковое стечение обстоятельств, и теперь остается только забыть, что я человек. И она тоже».

Он не мог сказать об этом Алле, о том, что их разделяет и в тоже время связывает, поэтому позвонил в Вашингтон. Сказал:

– Тера, я нашел ее.

– Ее?

– Да. Это женщина.

– Ты сказал ей, Билял? – разволновалась она. – Вы уже поговорили? Что она о себе знает?

– Скажи сама, я не могу.

– Почему?

– Я люблю ее.

– Ты сошел с ума!

– Да. Я знаю.

– Билял! Прекрати это немедленно!

– Я уже прекратил. Не надо мне объяснять то, что я и так знаю. Но ситуация такова, что Алла не станет меня слушать.

– Вы с ней… Господи, Билял!

– Нет. Не надо кричать, Тера. У меня разбито сердце.

– А как же Бара? – напомнила она. – Еще совсем недавно ты убивался по ней, и даже хотел умереть.

– Это была не любовь, а жертва, ты сама сказала. И была права. Но почему все время жертвую я? – горько спросил он.

– Судя по тому, что я услышала, и она тоже, – тихо сказала Тера. – Я немедленно вылетаю.

– Поспеши. Кажется, Алла пошла, собирать чемодан.

– Останови ее!

– Как? Устроить в Тунисе потоп? Не забывай, с кем я имею дело. Я не могу организовать нелетную погоду. И даже легкую облачность. Придется напрячься тебе.

– А слов у тебя нет? Простых человеческих слов, чтобы она осталась?

– Я уже наговорил ей того, чего не следовало. Так что поспешите, сенатор. Иначе ваш так называемый малый периметр разлетится в клочья в этой вашей треклятой ТК!

– Оставайся там и жди, – сказала Тера и дала отбой.

«С какой стати она мне приказывает!» – бесился он, мечась по своему пентхаусу. «Мне! Шейху! Мужчине! Берется меня учиться! Какая-то чернокожая толстуха!»

Перебесившись, он без сил опустился на мягкий диван и вставил в рот изукрашенный самоцветами мундштук кальяна.