Элементали

– Так было раньше, – посмотрел на нее темный дракон своими всезнающими глазами. – Пока ты не увидела Ра-Эля.

– Я видела его с рождения, – возразила, было, она.

– Ты видела ребенка. А потом увидела мужчину. Воина. И пожелала, чтобы его красота и сила принадлежали тебе.

– Они и так мои. Он мой брат.

– Они принадлежат той женщине, которую для него выбрала Мать Тана. А ты навсегда останешься в этом храме. В своем прекрасном, сияющем одиночестве. Пока твое сердце не перестанет биться.

Она вдруг поняла, что это за чувство. Несправедливость. Кто-то сделал выбор за всех. И за нее тоже. Но Далла посмотрела на солнце, и это чувство прошло.

Меж тем дракон все рос! Женщина, которую мать Тана выбрала в супруги Ра-Элю, родила ему ребенка, мальчика. В этот день дракон увеличился вдвое. Когда супруга родила Божественному дочь, дракон еще больше почернел. А в тот день, когда родился второй сын Ра-Эля, стал просто гигантским!

– Я знаю, чего ты хочешь, – в который раз повторил он.

И Далла не выдержала. Повинуясь ее взгляду, огромный черный дракон взмыл в небо. Его гигантская тень на какое-то время накрыла Храм Солнца. Это было впервые, когда его накрыла ночь.

Дракон улетел, а Далла вышла на балкон. Она стояла и ждала. Она знала, что черный дракон вернется. Здесь его дом. Но один ли он вернется?

Когда огромная черная тень вновь накрыла Храмовую гору, Далла увидела, что на спине у дракона сидит воин в золотых доспехах. Этот мог быть только Ра-Эль. Он единственный воин на этой планете, где никогда не было войны.

Она стояла и слышала его шаги на ступенях храмовой лестницы. Потом услышала его твердую поступь в главном зале, где совершала свои обряды. Далла боялась обернуться. Внизу, под балконом сидел черный дракон и смотрел на нее своими всезнающими глазами. А она смотрела на дракона. А потом посмотрела на небо, словно ища поддержку у солнца. И мысленно попросила у него прощения. Ее сердце теперь принадлежало другому богу.

И лишь когда шаги раздались совсем рядом, уже на балконе, она повернула голову…

– Алла!

– А? Что? – она вздрогнула и открыла глаза.

– Просыпайся. Ты вскрикнула во сне. Не надо мучить себя кошмарами, – ласкового сказала Тера.

– Это был не кошмар, – Алла тряхнула головой. – Далеко нам еще?

– Мы проехали сто миль, – невозмутимо сообщил Гуанг Чао. – Можем выйти и передохнуть, хотя смотреть здесь особо не на что.

Дождь немного стих, но пейзаж за окном все равно выглядел печально. По улицам бежала мутная вода, ею же были полны овраги вдоль обочин. Билял выжимал из машины все, что можно, лишь бы поскорее добраться до места.

– А Чидамрабам большой город? – с опаской поинтересовался Азиз.

– По меркам Индии крохотный, – усмехнулся китаец. – Каких-то сто тысяч жителей.

– Мы останется там ночевать, господин?

– Как получится, – пожал плечами Билял.

– Да ты не беспокойся, Азиз, – фамильярно сказал китаец. – Это сакральное место, в котором полно паломников. Для их удобства построены отели, если пожелаете, для вас даже сделают исключение и подадут что-то, помимо вегетарианских блюд.

– Вегетарианских! – всплеснул руками Азиз. Как же господин обойдется без мяса?! Он ведь большой, сильный мужчина, воин. А воин не может жевать траву.

– Этот новый город раскинулся за рекой. Быть может, мы начнем с него? – спросил китаец.

– Мы поедем прямо в храм, – упрямо сказал Билял. – Чего время тянуть?

– Так не терпится, о, Сиятельный?

– Именно сегодня заканчивается праздник, – напомнила Тера. – Нам надо успеть до утренней пуджи, ты сам так сказал Гуанг.

– Она начинает в десять, – тот тяжело вздохнул. Китайца явно что-то тяготило. – Успеем. А после обеда храм закрывается. Но будет еще вечерняя пуджа. Уж тут-то они точно покажут свиток, чтобы провести священный обряд. Свиток должны торжественно вручить Богу. Двум святыням необходимо воссоединиться, вот в чем суть обряда, – он из-под тишка бросил взгляд на Биляла. Не насторожился ли Сиятельный?

– А что будет, если мы сегодня его не возьмет? – спросил шейх.

– Попробуем. Святыню, разумеется, охраняют. Мы с вами не индусы, нас не везде пустят. Если есть охота врать, можно сказать, что мы паломники, разделяющие их веру. Или пройти к самому алтарю банально за деньги.

– Насколько я понял, дикшитары не воины, – небрежно сказал Билял. – Они священнослужители. А теперь, выходит, еще и вымогатели!

– Они просто живут ради храма и делают то, что им предписано. Это сакральные пожертвования, не более того, брамины эти деньги не в карман кладут, – пожал плечами Гуанг. – Храм и без того обладает несметными богатствами. Одна фигура Шивы, вырезанная из единого куска сиреневого рубина чего стоит! – Билял невольно покосился на свой перстень. А китаец продолжал перечислять: – Триста лет назад раджа Рамнатха подарил храму невиданные зеленые рубины, которые до сих пор никто не может оценить. Статуи богов украшены жемчугом, алмазами, рубинами и изумрудами. На голове у бога Шивы сияет бриллиантовая диадема немыслимой стоимости.