Элементы групповой терапии. Введение в психоаналитическую практику

Начальная стадия соответствует началу терапии ¹⁵ и включает в себя обсуждение причин, из-за которых человек обратился к психоаналитику, определение при­емлемой для пациента продолжительности курса лече­ния, а также размеров врачебного гонорара. После того, как данные вопросы выяснены, в группе сооб­разно с характером пациентов начинает развиваться специфический процесс, при условии, что психоана-

92

литик не вторгается в него с преждевременными интер­претациями.

На основной стадии терапевтического процесса завер­шается формирование групповой структуры. На этом этапе психоаналитик уже может с уверенностью утвер­ждать, что группа обладает истерической, как в случае группы I, или нарцистической, как в случае группы II, структурой. Для данной стадии характерны процессы «воспоминания, повторения и переработки»¹⁶, которые включают в себя переработку сопротивления, а также развитие, осознание и толкование переносов. Опасность непредусмотренной реализации, которая подразумевает воссоздание драматических обстоятельств прошлого не внутри, а вне группы, на начальной стадии особенно велика. Примером подобной реализации может служить совместная воскресная прогулка госпожи Шнейдер с господином Момбергом. Вместе с тем, если благодаря признанию или сообщению пациентов их реанимирован­ные переживания становятся вновь доступными для обсуждения в группе, то в терапевтическом процессе нередко намечается заметный прогресс.

Заключительной стадии посвящена в этой книге отдельная глава, в которой я опираюсь на соображения Зигмунда Фрейда, высказанные им в работе, опублико­ванной в 1937 году под знаменательным названием «Анализ конечный и нескончаемый»¹⁷.

95

10. РАННИЕ ОТНОШЕНИЯ МАТЕРИ И РЕБЕНКА В КОНТЕКСТЕ ГРУППЫ.

РАСЩЕПЛЕНИЕ НА ДОБРО И ЗЛО

10.1. Разрушение и восстановление

Описание терапевтического про­цесса в группе I свидетельствует о том, что двусторонние отношения, в рамках которых психоаналитик олице­творяет для пациентов ненавистную и суровую мать, играют важную роль в групповой терапии. Руководи­тель группы предстает в воображении пациентов в виде многозначительного сфинкса, всезнающей «сверх­матери», которая может разгадать самые запутанные ребусы, неподвластные детскому уму. «Он восседает здесь словно Будда», — говорил обо мне господин Гетц, выражая общее настроение группы I на тот момент. Уча­стники группы ощущали себя ничтожными существами по сравнению с психоаналитиком, который, по их глубо­кому, бессознательному убеждению, был всемогущим, неистощимым на чудеса божеством, наподобие Будды, готовым на все, — лишь бы подчинить их себе. В связи с этим пациенты стали испытывать примитивную нена­висть, которая заявляла о себе импульсами, требовав-

94

шими уничтожить, разрушить, разнести на куски образ подобной матери, осквернить и разграбить храм этого неприступного божества и сопровождалась неотступным страхом, чувством вины и стремлением восстановить разрушенное. Деструктивные элементы личности про­ецировались вовне, что служило защитной реакцией на чувства страха и вины.

Подобное отношение группы к определенному лицу, олицетворяющему абсолютное материнское зло, носит весьма архаичный характер, поэтому пациенты восприни­мают ненавистную личность не целиком, а фрагментарно. Объектами таких отношений могут оказаться грудь, голова, чрево, гениталии. Находясь под впечатлением столь первобытных представлений, пациенты зачастую перестают осознавать различия между собственной лич­ностью и воображаемым материнским образом, частью ко­торого они становятся, попадая в полную зависимость от него. В таком случае регрессия заходит настолько далеко, что участники группы уже не могут соотнести свои вы­мыслы с объективной реальностью. На данном этапе вос­приятие действительности — задача психоаналитика.

Пациентами овладевает страх. Они боятся потерять свою личность, боятся, что архаичный образ поглотит их, и они станут его частью. Нередко от подобного страха спасает агрессивное поведение. Отдушиной для пациентов служит гипотетический враг, которого они находят вне группы. Наиболее простой способ защи­титься от опасности — бегство. Другая форма защиты — упорная фиксация на поздних стадиях развития, напри­мер на половых конфликтах. Пациенты из группы I придерживались подобной позиции на протяжении мно­гих недель, пока на девяносто девятом сеансе выска­зывания господина Гетца не заставили группу свернуть с проторенного пути обсуждения конфликтов между

95