Элементы

Взирая сверху на концентрические кольца Рая, Отец видел, как сын его предпочитает двигаться радиальными путями, пробиваясь через живую изгородь, разделяющую уровни осознания, в отличие от дочери, проходящей вдоль зарослей, стараясь не наносить ран телу и не доставлять неудобства душе. Ее кольцевые пути занимали больше времени (кто его считает в Раю), но были менее утомительны, и, выходя на встречу с Адамом, Ева, подкрепившаяся по дороге плодами и ягодами, выглядела спокойной и уверенной в себе. Дальше (как нам известно) они разлетались, в некотором роде обновленные встречей, при этом выделяя энергию несостоявшейся любви.

Отец улыбнулся, именно так работали все его небесные светила (сближая элементарные частицы, Он получал, помимо новых частиц, достаточно тепла и света для образования сложных форм жизни), но с одним отличием – они выдавали в Мир любовь. Заблудшие создания генерировали противоположный Его Замыслу эффект и поэтому страдали. Свобода их поступков и решений, заключающаяся в Его молчании, приносила неожиданные плоды. Суть, имеющая неограниченные направления осознания себя и познания Мира, выходила загадкой для своего Создателя. Отцу мало было выделить часть себя, но для лучшего и более полного прочтения Я Есмь Он выпустил эту часть из рук, вывел ее из-под собственного влияния. Пример Адама и Евы позволил теперь сделать вывод, который Отец сформулировал чуть шире предыдущей констатации:

– Мы все заблудились.

Разлетаясь в не-Любви, души отдалялись от вершины Рая, Ева в своем спиральном движении вниз, Адам туда же, но напрямую. Заложенные в них Божественные Сути притягивались, они встречались вновь и вновь, но каждый раз уровни осознания становились все ниже и ниже. Первые люди семимильными шагами направлялись к Выходу. Отец, собственным Намерением не вмешивающийся в их траектории, сознавал нарастающее воздействие хаоса на внутреннюю гармонию. Стройная (в своей жесткости) система, получив свободу связей и векторов, разбалтывалась. Чистая любовь Духа блокировалась оболочкой души, плоть, как глухая стена, не пропускала лучи Света. Будущее расы разделенных по полу и проявленных во плоти грозило пойти по абсолютно неуправляемому сценарию, схожему с делением ядер.

Отец, знающий все, и что впереди, и что позади, молвил:

– Изменение-через-подобие.

И Сад обзавелся на нижнем уровне не-Любовью, запертой в вертлявое и скользкое тело Змия. Ему поручилось упрощение вибраций Чистой Любви до любви плотской, дабы пусть с меньшего, но зачнется великое. И да будет в этом предназначенный Путь потомков Адама и Евы.

Адам не любил яблок с самого рождения. Сейчас он вертел в руках ярко-красный спелый плод и думал, поглядывая на Еву: «Она здорово изменилась после того, как я согласился попробовать ее любимый фрукт».

К ароматам, источавшимся алой кожей яблока, примешивался запах ее волос (ранее не замечаемый Адамом), желание прикоснуться губами к чудесному плоду перебивалось влечением сделать то же самое с ее ланитами (и откуда это взялось), да и само ее присутствие, всегда вызывавшее раздражение, вдруг стало приятным, радостным и даже необходимым. Адам сам, через рождающиеся чувственные ощущения, заходил на ее орбиту.

Ева широко улыбалась, глядя на Адама, застывшего над яблоком, тем самым, что сама надкусила вот-вот только что, спасибо желтоглазому шнурку, который извиваясь под ногами и щекоча пятки, направил ее к нужному древу. Плодов на нем висело только два, удивительный факт для Сада, где плодоносило все и в неограниченных количествах. На вкус плод был кисло-сладкий, но быстро утоляющий голод и вызывающий легкое головокружение. На миг у Евы потемнело в глазах, и она присела на траву. Проморгавшись, Ева взглянула на Сад измененным сознанием.

– Я другая, – сказала она.

– Ты красивая, – прошипел шнурок.

– Что есть красота? – спросила Ева.

– Это оружие, – ответил вертлявый спутник.

– Оружие? – непонимающе вздернула бровь Первая женщина. – А это что?

– Оружие – это власть, – желтоглазый черным ожерельем улегся на ее шею.

– Власть над кем? – уже с интересом спросила Ева, поглаживая пригревшуюся змею.

– Над Адамом.

– Но Адам – это мир, мой мир.

– Значит, над Миром, – шипение напомнило птичий свист.

– Мир будет моим? – кокетливо улыбнулась Ева.

– Конечно, твоим, через Адама.

– Но он избегает меня, – обиженно надула губки «властительница мира».

– Уговори его надкусить второе яблоко, и он признает в тебе госпожу.

Ева, не раздумывая, сорвала одиноко болтавшийся на ветке плод и сказала:

– А если откажется?

– Просто сунь ему яблоко под нос, – прошипел Змий.

– И сработает?

– Увидишшшш…

Отец, родивший не только Адама из глины, а Еву из ребра, но и мириады звезд, наблюдал за синтезом человеческих душ, путем слияния легких, чистых первоначальных в более тяжелые, обремененные связью друг с другом и выделяющие при этом будущее. В Его непостижимом Сознании среди неисчислимого количества догм растворилась одна, объявленная ранее:

– Мы все заблудились.