Елена Белякова. Русский Амаду, или русско-бразильские литературные связи

      Всем понятно, что Богдановский говорит о Юрии Александровиче Калугине. Вот уж точно, в чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает. К счастью, Александр Богдановский жив - здоров, и я могу говорить о нем все, что хочу. Он выискал у Юрия Калугина одну-единственную ошибку, а его собственный перевод "Капитанов песка" буквально изобилует ими, так что даже не знаешь, плакать или смеяться над очередным перлом.

      Например, А. Богдановский не знает, что такое "buzio" и как их использовали для гадания. Хотя после сериала "Нежный яд", показанного по Первому каналу, вся страна знает, что это ракушки, которые бросают, как кости, чтобы предсказать судьбу. Но Богдановский, по-видимому, не только "Бухту Всех Святых" не читал, где эта процедура описывается, но и сериала не смотрел. И поэтому вместо "дон' Анинья...узнает о будущем от самой богини Ийа, гадая на ракушках в грозные штормовые ночи", у Богдановского написано: "Никто не мог этого знать - разве что только дона Анинья, "мать святого", но ведь когда выходит на террейро и начинает волшбу, богиня Иа (ослик из "Винни - Пуха" ?) через оправленный в серебро бараний рожок сообщает ей все на свете". (64, Т1, С.284). Интересно, как это она делала, к уху что ли этот рожок приставляла? И почему он бараний?!

      А вот уж действительно анекдотический случай. Есть у бразильцев такое выражение "bater trinta e sete" (дословно "пробить 37"), что значит "сыграть в ящик, откинуть копыта". Богдановский не догадывается, что это идиоматическое выражение и поэтому фразу "O Gringo andou ruim. Quase bate trinta e sete. Andou por pouco" вместо "Гринго заболел. Чуть в ящик не сыграл. Совсем дошел" переводит: "Гринго наш все еще так себе, хоть и ползает. Температура держится: тридцать семь" (там же, С.367). Вот уж точно: заболела наша кура - 37 температура!

      На этой же самой странице несколькими строчками выше у Амаду читаем: "Tu ta

 mesmo uma teteia...", то есть, ты прямо красавчик, а Богдановский переводит: "Еще, пожалуй, влюбится кто-нибудь, береги тогда...". А на предыдущей странице про одного из героев говорят: "E

 um pouco mais m o que voc ", т.е. он немного моложе тебя, а у Богдановского - "годами он чуть тебя постарше" (там же, С.366).

      Иногда переводчику изменяет обыкновенный здравый смысл. Вот один из "капитанов" уезжает из Баии в Аракажу, чтобы байянская полиция о нем забыла. У Богдановского все получается наоборот - герой приехал из Аракажу в Баию: "Ранним утром на станции Калсада свистнул паровоз, прибывший из Сержипи. Никто не знал, что поезд этот привез Вертуна: какое-то время он пробыл в Аракажу, чтобы приметившая его байянская полиция забыла о нем, и вот теперь юркнул в вагон, груженный тяжелыми тюками. Вскоре поезд тронулся" (там же, С.459). Здесь совсем ничего нельзя понять: зачем Вертун "юркнул" в вагон, если поезд привез его на место назначения? Куда же он теперь едет?

      Дело в том, что trem de Sergipe - это не поезд из Сержипи. Предлог de означает в данном случае принадлежность, то есть имеется в виду "сержипанский" поезд, поезд, идущий на Сержипи. Например, если мы из Ленинграда едем в Москву, мы садимся на московский поезд, а если из Москвы в Ленинград - то на ленинградский. В действительности в книге говорится: "Однажды на рассвете поезд на Сержипи дал гудок на станции Калсада. Никто не провожал Сухостоя, потому что он не собирался уезжать навсегда. Он хотел провести какое-то время среди "беспризорных индейцев" в Аракажу, чтобы байянская полиция, взявшая его на заметку, забыла о нем, и вернуться. Сухостой проскользнул в открытый багажный вагон и спрятался за мешками".

      Иногда причина переводческих ошибок - элементарная невнимательность. Так, Богдановский путает слова pescador (рыбак) и pecador (грешник), и поэтому герой превратился из "лучшего в округе рыбака" в "закоренелого грешника".

      Точно также переводчик путает глагол "nada" в 3 л.ед. числа от "nadar" (плыть) и местоимение "nada" (ничего). И поэтому предлжение "Nada, sempre nada", что значит "он плывет, все время плывет" переводит: "Больше для него нет ничего, и не будет вовек" (там же, С.443).

      Я перечислила далеко не все ошибки, примеров можно найти множество, почти на каждой странице. А как поступает А. Богдановский с именами собственными? Иногда совершенно не понятно, чем руководствовался переводчик "Капитанов песка", изменяя до неузнаваемости прозвища беспризорных мальчишек. Так, Pirulito, про которого в книге говорится, что он был "худым и высоким, с изможденным лицом, глубоко запавшими глазами и большим неулыбчивым ртом" назван Леденчиком. Ничего себе Леденчик! Конечно, в словаре первое значение этого слова - леденец на палочке. Но леденец - то этот в виде сосульки, а не петушка, как у нас. Поэтому второе значение слова - тощий, длинный человек. Интересно, знает ли переводчик, что значит слово "леденец" на жаргоне? Удивляюсь, как Богдановский его вообще "Петушком" не назвал.