Елена Феррари

Показания на него подписала и его Люся. 6 января 1938 года на допросе она «показала»:

«…ГОЛУБОВСКИЙ, будучи до 1917 года в Америке, примыкал к анархо-синдикалистам… В последующем ГОЛУБОВСКИЙ не только не порывал связи с анархистами, но, продолжая общаться с ними, укреплял свои антисоветские взгляды. До 1927 года высказывал упорное желание выехать из СССР».

Елена Константиновна «созналась» в том, что ее первый муж Георгий получал через второго — Карла Петермайера деньги в иностранной валюте, был недоволен политикой партии и правительства в области индустриализации, отказывался «благодарить за счастливую жизнь товарища СТАЛИНА» и даже заявил, что советская милиция берет взятки. Семейная встреча Люси и Жоржа летом, когда она водила Лену Голубовскую в зоопарк, теперь истолковывалась следователем как важное свидетельское показание:

«В 1937 году, летом, у меня в квартире ГОЛУБОВСКИЙ заявил: „Если генеральная линия партии победна и признана как правильная, так почему же боятся опубликовать и давать возможность читать труды Троцкого? Значит, не все благополучно“»[364].

5 апреля 1938 года Георгия Голубовского расстреляли на Бутовском полигоне.

После его реабилитации в 1956 году дочери Елене выдали Справку о смерти, в которой, в соответствии с регламентом, разработанным по указанию тогдашнего председателя КГБ при Совете министров СССР И. А. Серова № 108сс от 18 августа 1955 года[365], было указано, что ее отец скончался в 1942 году от общего заражения крови. Только в мае 1994 года в семье появилась новая справка с официально иной причиной: расстрел.

4 февраля 1938 года следователь вынес постановление о продлении сроков следствия:

«ФЕРРАРИ Е. К., будучи арестована 4 отделом ГУГБ НКВД, показаний о своей причастности к шпионско-террористической троцкистской организации не дала (курсив мой. — А. К.), но изобличается показаниями арестованных XI отделом ГУГБ НКВД агентом французской разведки ТАБАЧНИКОМ и шпионом троцкистом ПАЛЕВСКИМ…»[366]

Показания инженера лаборатории Московской телефонной сети, ровесника Феррари, Моисея Израилевича Табачника в деле подшиты, но… упоминаний о Феррари в них нет. Возможно, они остались в том — другом деле и меньше чем через 20 лет перестали существовать. Единственное, что могло объединять инженера Табачника и разведчицу Феррари, кроме национальности, это тот факт, что Моисей Израилевич какое-то время жил во Франции и являлся членом Французской компартии. Был членом знаменитой «сети рабкоров»[367]? Весьма вероятно.

Примерно такая же ситуация с Абрамом Израилевичем Палевским — старшим инженером отдела оборудования Главогнеупора Наркомата тяжелой промышленности СССР и тоже бывшим французским коммунистом. Он был обвинен в принадлежности к «студенческой троцкистской группе» вместе с Рафаловичем, Пижарником, Каном, Тугенрайхом и Борисом и их связи с французской контрразведкой. Но и в его показаниях, имеющихся в деле Феррари, упоминания самой Феррари опять-таки отсутствуют, за исключением одной фразы:

«РАФАЛОВИЧ обратился за помощью к своей знакомой ФЕРРАРИ, работавшей в Разведупре. Через нее достал французский паспорт на чужое имя и в октябре тоже выехал во Францию через Ленинград на пароходе»[368].