Елена Феррари

В безусловно героической биографии Семена Ивановича Аралова нас должны интересовать два принципиальных момента: каким образом и на каком основании он мог рекомендовать для службы в разведке Ольгу Федоровну Голубовскую, а именно такое утверждение встречается в изложениях ее биографии сплошь и рядом. Необходимо заметить, что Аралов был снят с важнейшей для армии должности руководителя военной разведки в критический для Советской Республики период — летом 1919 года, в разгар боев на всех фронтах. Говорить это может только об одном: уровень его работы не устраивал командование в целом и Троцкого как главу Реввоенсовета Республики, не соответствовал потребностям Красной армии в текущий момент. Последующее назначение Семена Ивановича в действующую армию на консультативную должность члена Военного совета одной из армий — очевидное понижение, отправка в войска. Можно верить или не верить в его заслуги, в его талант выдающегося организатора, но в любом случае необходимо признать: Аралов прервал все связи с разведкой почти за год до знакомства с Люсей Голубовской и никогда в жизни их больше не восстанавливал. Верить в то, что в качестве «бывшего» и изгнанного из Москвы специалиста он мог ее кому-то посоветовать, можно. Но рекомендацию он ей мог дать как член партии, как член Военного совета, а не как военный разведчик. Да и с датами здесь не все в порядке.

Весной 1920 года Семен Аралов служил в 12-й армии. Сама же армия, в составе которой находилась и 46-я стрелковая дивизия, оставившая столь глубокий след в биографии супругов Голубовских, в это время участвовала в Киевской операции советско-польской войны. Как и зачем член РВС армии Семен Аралов оказался в Екатеринославе в этот ответственнейший момент боев, остается пока загадкой (да и был ли он там?). При этом география службы Ольги Голубовской вопросов не вызывает: в своей анкете она сообщает о службе в 13-й[109], а не в 12-й армии, и это войсковое объединение весной 1920 года вело бои как раз в районе Екатеринослава. В начале же июня 1920 года войска барона Врангеля предпринимают мощное наступление на Северную Таврию. Его крымские дивизии высадились на побережье Азовского моря. Удар был направлен на Мелитополь, а далее наступление успешно развивалось в направлении Александровска, махновской столицы Гуляйполе и на Екатеринослав. Город опять оказывается на линии фронта, но наши герои внезапно покидают его, чтобы вновь изменить свою судьбу.

В действительности мы до сих пор не знаем, кто конкретно предложил использовать Люсю Голубовскую, ее брата Владимира Волю и, очень возможно, даже Георгия Голубовского в операциях военной разведки, но сам по себе этот факт с высот сегодняшнего дня представляется удивительным. Полгода назад все они находились под следствием по делу государственной важности о терроризме. Только против одного — Владимира Воли — не было выдвинуто никаких конкретных обвинений и обоснованных подозрений за исключением того, что в прошлом он примыкал к анархистам. Люся Голубовская по-прежнему являлась супругой человека, приговоренного к высшей мере наказания Коллегией ВЧК — плохая рекомендация даже для того, чтобы сдать ей угол в квартире, не то что отправить в разведку. Наконец, мы до сих пор не знаем точно когда, но имеются косвенные свидетельства того, что, пусть и не в этот момент, а позже, к Ольге и Владимиру присоединился приговоренный к высшей мере, но внезапно помилованный Георгий Голубовский[110].

Обычно такого рода повороты событий случаются в голливудских боевиках, когда у супермена (в нашем случае — у супервумен) остается только один шанс спасти свою собственную жизнь или жизнь близкого человека — стать агентом-террористом и начать «работать на правительство». Хочется верить, что при этом мы все понимаем: кино — это кино, а в жизни подобное представить как минимум значительно сложнее. С другой стороны, вообще представить себе саму обстановку Гражданской войны — во всем ужасе происходящего, со всей степенью извращенности идей и поведения отдельных людей, народов, партий, крупных и мелких правителей и правительств, мы тоже, к счастью или нет, уже не в состоянии. Если же все-таки допустить, что подобное было возможно, что Волю и Голубовскую завербовали, как в кино, шантажируя их прошлым (крайне неудачный, но распространенный в первой половине XX века повод для вербовки агентов, которых собираются послать за рубеж), то этим делом должна была заниматься ЧК. Именно в распоряжении Чрезвычайной комиссии находились все члены семьи, и решением ЧК был осужден любимый Ольгой Жорж. Нет, однако, ни одного не то что документа, даже намека, подтверждающего эту версию.