Елена Прекрасная

- Старая сплетница! - разгневанно бросил ей в след Крто. - Собирала раковины на берегу всю жизнь, потому что броненосец откусил ей хвостовой плавник. Потом приглянулась одному из стражей, и родила ему пятерых детей. Но они лишь пополнили стадо и не смогли даже стать стражами. И ее дочь тоже здесь и родила близнецов. Что ж... Коли хочет, пусть прячет детей сама. Но в другом месте детей всегда находят... Всегда. А в склепе - нет. Склеп самое надежное место.

- А что, трупоед - это позорное прозвище? - спросила я, хотя и так все отлично поняла из разговора.

- Трупоед - это никто. Но не страшно. Пусть болтает. Через пять дней нас здесь уже не будет.

ХХХ

Через четыре дня вечером я услышала тревожный трубный звук. Мы как раз рассыпали по раковинам последнюю партию золотой золы, и Крто, ужасно довольный собой, рассказывал, как удачно дал взятку. То есть с самой процедурой дачи взятки на нашем островке, как и всюду на Эгеиде, нет проблем. Вопрос лишь в том, кому давать и сколько. Крто дал нужную сумму архонту Северного архипелага. Архонт как раз прибыл на Дальний с инспекцией. И теперь нас переведут на остров Вдохновения. Крто будет стражем там. И более того, меня тоже зачислят в стражи. У меня появится отличное кресло с настоящим антигравом. И он купит мне новую маску и перчатки, и меня уже никто не заподозрит ни в чем... Крто улыбался. С некоторых пор он стал улыбаться, подражая мне. Совершенно человеческая беспомощная улыбка на лице эгейца. Будто маски, которые они так обожают. Я велела ему посмотреть в зеркало. У нас был осколок, который я отыскала на развалинах. На зеркале сохранился даже кусок оправы из ракушек. Крто глянул в осколок зеркала, но не нашел в своей улыбке ничего странного.

- Мне нравится, как люди улыбаются...

И тут этот трубный звук. И сразу второй, третий... Крто стала бить дрожь.

- Думал, они появятся послезавтра... И мы успеем.

Он втянул в себя воздух. Глянул на меня исподлобья. Потом кинулся к огромной лиловой раковине углу, где хранил самое ценное. Достал бластер, вставил дополнительную батарею.

- Опп-пять веселье? - Теперь я тоже задрожала, вспомнил про то веселье на площадке у скалы.

Он чиркнул по воздуху горизонтально щупальцем. Нет! Это не веселье, это другое.

- Садись в кресло, и бежим! - он уже достал свое.

- Куда?

- В... - он осекся. И несколько секунд молчал. А мне почудилось целую вечность. - Нет, не надо... Не бежим. - Он положил кресло на прежнее место и огляделся.

- Надо прожить эту ночь. Камни! - закричал он. - Завалим вход.

Мы вдвоем стали перекатывать камни и наваливать их в дверном проеме. Камней - вернее остатков фундаментов - повсюду было в избытке. Но Крто пришлось вылезли из своего кресла, тело его тут же сделалось неуклюжим. Он ползал по камням, громко сопел от натуги и ругался, когда ранил о камни нежную кожу на боках и брюхе. Наконец в дверном проеме возникла довольно прочная баррикада. Сверху осталась лишь небольшая щель, Крто помог мне забраться внутрь и сам с трудом протиснулся следом. Мы сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на щель.

- Может, они и не придут... - шепнул Крто. - Первую ночь они часто проводят на берегу. Если в стаде достаточно самок.

Теперь, когда мы бросили ворочать камни, я услышал далекий рев где-то внизу, на пляже. Рев все нарастал. Стоголосый, тысячеголосый... У меня озноб пробежал по спине. И вдруг раздался уже совершенно чудовищное рычание, и следом жалкий визг - похожий на визг щенка, которого бьют.

Крто прислушивался. Он тяжело дышал. Маски на нем не было. И я видела в полутьме - светили разом две луны, - как морщится в беспрерывной волне гримас его лицо. Я вцепилась в его плечо мертвой хваткой. Мне казалось: я тону в море, а он утес... Я заплакала.

- Тихо... - шепнул Крто. - Стадо здесь.

Так прошел час, второй... Рев слышался непрерывно, то усиливаясь, то ослабевая. Однажды звуки приблизились: за стеной началась возня, пыхтенье, потом грозное рычание... крики... И вновь визг. Потом смолкло. Остался лишь тот дальний рев, похожий на сильный прибой. Крто немного успокоился. И даже задремал. Я тоже заснула.

Так миновало еще два часа...

И тут за стеной послышалось шлепанье. И хруст камешков, будто кто-то тащил мешок по заброшенной тропинке. Я поняла, что это ползут эгейцы, волоча по склону свои грузные тела. Представила, как им неудобно карабкаться наверх. Крто мгновенно очнулся и вложил мне в руку что-то вроде короткого меча. Вернее, один клинок, рукояти не было. Часть клинка была замотана полосой кожи морского льва. Я отшвырнула клинок. Крто поднял и вновь вложил мне в руку.

- Если что - бей в горло. Не жалей. ЗА ЭТО никто не судит. Тридцать ближайших дней никто не судит. Любого. Всех... можно... даже веселистов.

- Крто! - раздался снаружи голос. - Самку нам.

Они говорили на эгейском. Но я уже понимала. В том числе слово "самка". Его-то я слышала часто.

- Здесь нет самки. Неужто не чуешь?

- По заверению Скко - есть.

- Она моя, - крикнул Крто. - Проваливай!

- Ты - отшельник, Крто. Самку - нам.

- Я - страж. - Он уже не говорил - рычал.

И ему снаружи рычали в ответ: