Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту

Благодаря активности феминисток австралийки в 1902 году получат право голоса, через несколько лет после Новой Зеландии, где женщины добились этого права в 1898 году. Жительницы острова Тасмания получат его в 1903-м, через год после австралиек. Аборигены по-прежнему бесправны. Понадобится еще шестьдесят пять лет, чтобы коренной народ Австралии получил гражданские права, а прожил он на этой территории более 50 тысяч лет.

На земле колонистов, где жизнь одинаково трудна для всех, женщины всегда играли не менее важную роль, чем мужчины. Поэтому никто здесь не удивляется, видя молодых продавщиц, секретарш, журналисток, барменш, горничных, подавальщиц или телефонисток на сверкающих новизной телефонных станциях. Зарплата у них, правда, вдвое меньше, чем у коллег-мужчин, но их пьянит независимость. К тому же, заплатив за кров, газ и еду, они могут позволить себе купить какую-нибудь побрякушку, шелковые чулки, косметику. И они себе в этом не отказывают.

Фантастический взлет Елены Рубинштейн в Австралии можно объяснить еще и ее обостренным чувством времени, оно — главный залог успеха как в делах, так и в любви. Она оказалась в нужном месте в нужный час — приехала в страну, где женщины начали освобождаться от опутавших их цепей. То же самое повторится в Лондоне, в Париже, в Нью-Йорке. Всякий раз обучение законам красоты, внедряемое Еленой, будет совпадать со стремлением женщин к освобождению. Желание стать красивой не предполагает фривольности, оно в том же ряду, что и политические права, работа, финансовая независимость. Это средство и возможность бороться. Елена поняла лучше других: для того чтобы женщина преуспела в современной жизни, у нее должна быть не только умная голова, но и красивое лицо.

Однако в то время она еще всерьез об этом не задумывалась. Ей во что бы то ни стало нужно было заработать деньги, и как можно быстрее. Тяжкие годы, которые она прожила, научили ее не бояться ни людей, ни обстоятельств. Она боялась бедности.

Елена сняла комнату в семейном пансионе в Сент-Килде, пригороде Мельбурна, и устроилась официанткой сразу в два кафе: только так она могла себя обеспечить. Утром она работала в «Золотом доме», а во второй половине дня и вечером — в «Winter Garden Tea Room», кафе, где собирались писатели, музыканты, художники. Она вставала на рассвете и работала как ломовая лошадь, целый день на ногах, которые распухали и болели. Вернувшись после полуночи к себе в крошечную комнатушку, она едва находила силы лечь в кровать и тут же засыпала.

Иногда она уставала так, что пренебрегала священным ритуалом Гитель: расчесывать волосы, умывать лицо, смягчать его кремом. Но и в эти минуты крайней усталости и одиночества она не позволяла отчаянию овладеть ею. Наутро, стиснув зубы, она вновь принималась за работу.

Елена бедна, зато чутье ее никогда не подводит. И «Золотой дом», и «Winter Garden Tea Room» — стратегические пункты, где можно встретить самых разных людей. Зарплата, даже вместе с чаевыми, мизерна, но ловкая молодая женщина вполне может встретить там богатого мужчину и выгодно выйти замуж. В Мельбурне, точно так же как в Колерейне, мужчины не остаются равнодушными к ее шарму. И это еще слабо сказано. Ей приходилось то и дело уклоняться от настойчивых ухаживаний своих поклонников. Среди них была компания четырех друзей, которые приходили сюда выпить несколько кружечек пива: Сирил Диллон, художник, только-только начавший свою карьеру; Абель Айзексон, разбогатевший на продаже вина, при каждом удобном случае не забывавший выставить напоказ шляпу «Борсалино» и белый шелковый галстук с жемчужной булавкой; Герберт Фэрроу, владелец одной из самых процветающих типографий в городе, и, наконец, господин Томпсон, директор «Robur Tea Company», фирмы, импортирующей не только чай из Индии и Китая, но еще фарфор и серебро.

Красивый мужчина, любитель женщин, Томпсон осыпает Елену цветами. Разумеется, он женат, но она больше не отягощает себя запретами. Стал ли он первым ее любовником? Три года в Колерейне и год в Тувумбе она, без всякого сомнения, прожила, не теряя девственности. Впрочем, на сей счет она всегда была очень скрытна. Все эти четверо мужчин, безусловно, сыграли роль в ее впечатляющем австралийском взлете, даже если впоследствии она вычеркнула попутчиков из своего маршрута. В ее легенде не было места другим героям, кроме нее самой.

В середине пятидесятых годов, когда Елена в последний раз навестит Австралию в сопровождении своего секретаря Патрика О’Хиггинса, Абель Айзексон, который еще был жив, поведает молодому человеку о той роли, которую они четверо сыграли в жизни Мадам. А в 1971 году, когда появится книга О’Хиггинса о его «хозяйке», Сирил Диллон, чьи картины висят теперь во многих музеях Австралии и Америки, подтвердит одной австралийской журналистке рассказ своего приятеля-виноторговца. В интервью, данном газете «Мельбурн геральд», он достаточно пространно расскажет об их общем вкладе в карьеру Елены.