Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту

Видя молодых людей, вместе или порознь, каждый день, Елена в конце концов прониклась к ним симпатией. А их весьма заинтересовала необычная девушка, и они постоянно засыпали ее вопросами. Наконец она поделилась с ними своими планами. В любую свободную минуту она продолжала работать над составом крема. Ввела в него ланолин и, чтобы придать приятный аромат, — экстракт водяной лилии.

Рассказывая о своем креме на плохом английском, примешивая слова из польского и идиша, Елена преображалась: глаза у нее загорались, маленькая женщина становилась волевой и властной. Не было никаких сомнений, что она намерена взять у жизни реванш. Приятели серьезно отнеслись к Елене и ее планам и решили помочь ей каждый на свой лад. Томпсон объяснил ей важность маркетинга, нового для Елены слова, означающего, что на потребителя можно влиять, представляя ему товар в самом выгодном свете. «Robur Tea Company», например, постоянно покупает место в газетах, помещая там рекламу, что немало способствует продаже. Когда Елена начнет продавать свой крем, ей следует сделать то же самое. «Без рекламы в наши дни ничего не добьешься», — заключил Томпсон.

Сирил Диллон нарисовал логотип в египетском стиле, очень понравившийся Елене. Она решила, что будет использовать его на обертках. Диллон взял также на себя оформление буклета, а Герберт Фэрроу пообещал напечатать его. Буклет они собирались распространять в трамваях и на вокзалах. Абель Айзексон готов был помочь Елене в обеспечении необходимыми материалами.

На сцену выходит еще один мужчина, пятый, — Фредерик Шеппард Гримвальд, президент весьма почтенной фармацевтической фирмы. Был ли он любовником Елены? История на этот счет хранит молчание. Но благодаря ему в 1907 году Елена получает австралийское гражданство. Его подпись в качестве гаранта стоит внизу страницы официального документа. Более того, его лаборатория предоставляет молодой женщине необходимое для производства оборудование: емкости для смешивания ингредиентов, котлы, чтобы варить их при высокотемпературном режиме, перегонный куб, чтобы очищать.

Крем ее детства, названный «Valaze», возродился в своем почти исконном виде.

Откуда взялось это странное слово, по звучанию напоминающее имя французского аристократа? Никто не знает. Оно, кажется, венгерское и означает что-то вроде «очарования», но оно понравилось.

Крем обходится дешево, примерно десять пенсов баночка. Томпсон вмешивается в расчеты и считает, что продавать баночку нужно за два шиллинга три пенса. «Женщины не будут покупать такой дешевый крем, — заявляет Елена. — Для того чтобы улучшить свою внешность, они хотят получить нечто исключительное. Его нужно продавать… Погодите… За семь шиллингов и семь пенсов!»

Елена хорошо разбиралась в психологии будущих клиенток. Ни одна из них не станет восхищаться этикеткой, зато каждая понимает, что красота стоит денег. Не имея еще собственного помещения, Елена продает свои баночки на рынках. Обходит с ними аптеки. За первую неделю у нее покупают шесть баночек, за вторую — восемь. Дальше — больше.

Клиентки кафе, где работает Елена, тоже покупают у нее крем. Им нравится веселая болтовня девушки, ее чувство юмора. Баночки расходятся, как горячие пирожки. Деньги Елена складывает в картонную коробку и прячет ее под кровать.

Кафе «Winter Garden Tea Room» находится в торговой галерее «Block Arcade», которая соединяет Элизабет-стрит, Коллинз-стрит и Литл-Коллинз-стрит, три самые красивые улицы города. В галерее, выстроенной в чистейшем викторианском стиле, красивый мозаичный пол и стеклянный потолок, через который струится свет. В этом же квартале Елена находит маленькую трехкомнатную квартирку в доме номер 138 по Элизабет-стрит, рядом с рестораном. Томпсон и Гримвальд, вполне возможно, одолжили ей денег, чтобы внести залог.

Сама Елена сообщает, что заняла двести пятьдесят долларов у Элен Макдональд, с которой плыла на пакетботе в Австралию. Как бы там ни было, она расплатится с долгами сразу же, как только сможет. Она терпеть не может оставаться в долгу.

В одно прекрасное утро Елена снимает наколку официантки и переселяется со своим скудным скарбом в новую квартиру. Квартира будет служить фабрикой, жильем и салоном. Елена заказывает и вешает при входе табличку с гравировкой: «Елена Рубинштейн & Company».

Незадолго до смерти Елена, которая всегда очень туманно говорила о рецептуре того, первого, крема, показала своему секретарю Патрику О’Хиггинсу клочок бумаги, выпавший из какой-то старой папки. Магическая формула знаменитого крема дяди Якоба. Елена требует, чтобы молодой человек непременно с ним ознакомился. По ее словам, он принадлежит истории.