Элеонора Августа

Тут барон повернулся к Максимилиану, который внимательно слушал их разговор, и, дружелюбно улыбаясь ему, произнес:

– А я вас хорошо помню, мой молодой друг, даже лучше, чем вы думаете.

Прапорщик растерялся, как ребенок, он не знал, что ответить, и посмотрел на кавалера словно ища помощи. Но и Волков не нашелся что сказать, и барон продолжил:

– Молодой господин, не могли бы вы дать нам с кавалером возможность побеседовать наедине?

Максимилиан опять посмотрел на Волкова: мол, что мне делать?

– Прапорщик, оставьте нас, – велел генерал.

– О! Вы уже прапорщик! – удивился барон. – Как летит время! Кажется, недавно вы сидели на дереве, и от вас, уж простите меня, попахивало страхом и мочой, и вдруг вы уже прапорщик.

Теперь Максимален взглянул на барона уже зло, от первой озадаченности и следа не осталось. Волков побоялся, что он разговорчивого барона и мечом может рубануть, но юноша выполнил распоряжение генерала и отъехал от них.

– Ну, – продолжал Волков, – это вы убили святого человека? Отшельника.

– Святого человека? – как-то странно переспросил фон Дениц. Как будто поначалу не понял, о ком говорит кавалер. А потом согласился: – Ах да, это я его убил.

– Он знал, кто вы? Он знал, что вы… – Волков был из тех людей, которые могут легко сказать в лицо человеку, что думают о нем, но тут отчего-то постеснялся закончить речь.

– Что я зверь? – договорил за него барон. – Да, он это прекрасно знал. А как вы, Эшбахт, догадались, что он знал?

– Может, из-за того, что он тут жил и все видел, а может, из-за клетки, в которой он от вас прятался.

– Прятался от меня? – Барон ухмылялся. – Нет-нет, он в ней прятался не от меня.

– А от кого же? – Волков вдруг подумал о том, что барон не единственный в округе зверь. От этой мысли ему стало не по себе. «Неужели придется еще кого-то искать?»

– Он прятался от себя, мой дорогой сосед, от себя, – спокойно, с улыбочкой произнес барон и, видя недоумение кавалера, продолжил: – От себя, от себя. Представляете? Когда он чувствовал приближение времени, он запирал себя в клетку и ключ бросал рядом. Звериной лапой он не мог его поднять и открыть дверцу клетки. Так он и пересиживал метаморфозу.

«Господи, какая же жара, я сейчас сварюсь в этом шлеме».

Кавалер так растерялся от услышанного, что даже не мог толком это воспринять, в это поверить. Но когда сказанное бароном дошло до него наконец, он привстал в стременах и крикнул:

– Монаха ко мне! Где отец Семион?

Тут же один сержант повернулся и тоже крикнул:

– Монаха к господину!

– Зачем вам поп? – немедленно помрачнел барон.

– Я хочу, чтобы наш разговор шел далее в присутствии святого отца, – сказал Волков. – Так будет правильно.

Он правда боялся, что барон не захочет говорить при свидетеле, и готов был в таком случае продолжить разговор с глазу на глаз, но фон Дениц вздохнул как-то устало:

– Ах да, я забыл… Вы же Рыцарь Божий, Инквизитор, вам без попа никак не обойтись… Ну хорошо, как вам будет угодно, пусть придет ваш поп и слушает нас.

Отец Семион бежал к ним по пыльной дороге, подбирая полы рясы. Не подъехал, а именно подбежал, запыхавшись, остановился.

– Что случилось, господин Эшбахт?

А Волков лишь повторил вопрос, обращаясь к барону:

– Барон фон Дениц, это вы убили монаха-отшельника, что жил на границе наших с вами владений?

– Да, это я его убил, – спокойно и даже легко отвечал барон, он сказал это так, словно признался в поедании отбивной.

– Господи, Господи, – крестился отец Семион. – Но за что же вы его убили, господин барон? Может, по несчастной случайности?

Волков посмотрел на монаха и едко заметил:

– По несчастной случайности барон разорвал его на куски, которые мы собирали по округе.

А фон Дениц продолжил все с тем же спокойствием:

– Убил я его… Ну, потому что он попался мне под руку… Впрочем, я давно собирался его убить.

– Но за что же? – еще больше удивился отец Семион. – Он же был святой, безобидный человек.

– Безобидный? – Тут фон Дениц даже засмеялся. – А небольшое кладбище за домом этого «безобидного» человека вы видели, святой отец?

– Кладбище? – удивленно переспросил брат Семион.

– Да-да, кладбище, такое маленькое и уютное, с небольшой оградкой. Оно было прямо за его домом.

– Видели, – отвечал кавалер.

– Откуда же, по-вашему, оно взялось, раз он был такой, как вы изволили выразиться, безобидный? – Барон хмыкнул.

– Так вы же сказали, что он запирал себя в клетке, прежде чем стать… зверем.