Элеонора и Слёзы Ангела

— Но такая транспортная сеть стационарна, в ней всё регистрируется, права доступа контролируются. — Продолжил Иван, откинувшись к спинке стульчика. — Только звездолёты могут свободно выбирать и менять курс.

— Они давно стали основным видом галактического транспорта. — Добавил Майкл. — Потребляют гораздо меньше энергии, обходятся дешевле, чем тоннели между порталами.

— И являются очень ценным ресурсом для сектантов. — Иван немного понизил голос, будто опасаясь говорить на эту тему громко. Его глаза, впрочем, не выражали особого страха, только стали чуть серьёзнее на минутку. — Особенно в технологически отсталых сотах.

— Летающие тарелки нашего времени! — Догадалась светловолосая. Оператор показал её и в этот раз. — Странные объекты в небе на старинных картинах!

Словно иллюстрируя её слова, высоко над кафе с негромким ровным гулом проплыл корабль, громадный тёмный диск, мигавший оранжевыми и красными огнями на ободе.

— Небесные колесницы из древних мифов, — Иван, услышав звук двигателя, огляделся украдкой, даже слегка напряжённо. Однако, видимо, вспомнил, что находится в безопасности, на Марсе, и снова расслабился, продолжил беседу увереннее. — Зримые и убедительные проявления могущества всяких божеств. То есть правящей элиты сектантов.

— Подождите-ка! Получается, нет вообще никакой мистики? — Осведомился баритон, владельцу которого так и не удалось попасть в кадр. — Никаких небожителей? Только технологии, не более того?

— Наверняка ничего не известно. — Иван пожал плечами. — Думаю, потусторонние миры всё же существуют. Потому так и называются, что находятся по ту сторону грани между сотами.

— Но сектантам они, надеюсь, неподвластны? — Спросил тенор. — Иначе всё совсем уж печально.

— К счастью, элита не может проникать в прекрасные счастливые соты по своему желанию. — Уверенно ответил Иван. — Но очень хочет, не сомневайтесь.

— Вероятно, сознание способно преодолевать эти грани во сне. Иногда и ненадолго. — Добавил Майкл, опустошив свой стакан. Вопросительно взглянул куда-то в сторону, и к столику тут же подплыл ещё один белый поднос с разноцветными напитками. — У нас впереди непочатый край исследований. Можете подключаться!

— Конечно! Не прохлаждаться же без дела! — Слушатели заговорили чуть ли не наперебой. — С радостью поучаствуем! Это очень интересно!

Воспроизведение видеозаписи завершилось, и коммуникатор отправился в сумку.

Мимо проплыли верхушки берёз. Над голыми тонкими ветвями, непрерывно каркая, кружила стая обеспокоенных ворон. Издалека доносились негромкие, но резкие и гулкие звуки взрывов, будто кто-то швырял кирпичи на громадные листы железа.

Поезд замедлился, и Элеонора поднялась по скобам к краю стенки вагона, чтобы оглядеться. Её встретил довольно сильный ветер, моментально взъерошил чёлку, вынудил отвести волосы от глаз свободной рукой.

Солнце уже опустилось к горизонту и разлило среди сизых туч яркое золото заката. Впереди на фоне темневшего неба виднелись голубоватые силуэты многоэтажных домов.

Спустившись, девушка занялась луком. Поставила конец его нижнего плеча у правого сапожка. Наклонила оружие влево. Просунула левую ногу между дугой и тетивой, переступив через рукоятку.

С заметным усилием надавила на верхнее плечо лука как на рычаг, упиравшийся в заднюю часть бедра, согнула, сняла тетиву и позволила дуге плавно распрямиться.

После чего положила оружие на пол вагона и принялась откручивать толстенные болты, соединявшие плечи с рукояткой. Пришлось повозиться, пальцы соскальзывали, но проблема решилась временным возвратом на ладонь перчатки.

После разборки каждая из трёх частей сама по себе выглядела не такой уж длинной. Теперь — примотать их скотчем к колчану со стрелами. Отрезать конец клейкой ленты раскладным ножиком.

Достать из сумки вторую штору, чистую, и тщательно укутать оружие, скрыть от постороннего взгляда. Но при этом оставить свободным ремешок колчана.

Несколько размашистых витков для надёжного скрепления получившейся продолговатой упаковки — и готово.

Снова наверх по скобам, чтобы осторожно выглянуть наружу.

Разветвление железной дороги, красный сигнал впереди. Поезд остановился с тяжёлым протяжным скрежетом и глухим стуком. Справа обзор закрывал ещё один товарный состав, длинный, рыжевато-коричневый. Слева — асфальтовая дорога, отражавшая лужами темневшее небо, пустырь на краю города, чахлые молодые деревца.

Повесив на плечо сумку и свёрток с разобранным луком, Элеонора перелезла через стенку, спустилась по лесенке, ступила на толстый железный механизм сцепки вагонов, спрыгнула на мокрое месиво из золы и подтаявшего снега, покрывавшее насыпь. Спустилась по невысокому склону к дороге и зашагала к хмурым серым коробкам пятиэтажных домов, не пытаясь обходить мелкие лужи.

Угрюмые подъезды с бетонными козырьками, тёмно-красные входные двери, облепленные розовыми, голубыми и белыми листками объявлений. Сумерки ещё не сгустились, и слова, отпечатанные крупным шрифтом, пока оставались различимыми.

Девушка приблизилась, её взгляд задержался на одной из бумажек.