Элеонора. Кровные узы

— Да не об этом я вовсе, не о ролевиках. Тут всерьез все.

— Ты часом не Кастанеды начитался или решил попробовать грибочков, расширяющих сознание?

— Ладно, проехали, считайте, что я пошутил.

— Нет уж, начал, так продолжай. В конце концов, друзья мы тебе, или так, погулять вышли?

— Хорошо, только чтобы не трепаться. Короче, загорелось мне отремонтировать старинный письменный стол...

Рассказ занял довольно много времени, но никто не перебил его ни единым словом и не позволил себе усомниться в истинности услышанного, во всяком случае вслух. Четверо мужчин покинули кафе, дошли до перекрестка и, молчаливо пожав руки, продолжили путь каждый в своем направлении. Эдуарда Денисовича занимала только одна мысль — как сделать так, чтобы его возвращение домой за полночь не вызвало большого скандала… Может быть, потихоньку забраться по приставной лестнице в окно второго этажа? А потом с честными глазами сказать, что на самом деле пришел гораздо раньше и просто не хотел никого будить. Двое слушателей были полны молчаливого сочувствия — до чего могут довести человека семейные проблемы. Третий же, недавно допущенный «во внутренний круг», как выяснилось, придерживался несколько иного мнения.

Почти сразу же после беседы в «Зеленой улитке»

Московский вокзал, суббота. Здесь возле памятника Петру Первому собралась целая толпа тех, кто не относится к числу встречающих и не собирается никуда ехать. На вопрос милиционера, куда они следуют, эти граждане называют места, отсутствующие в расписании поездов: Средиземье, Лориен и даже Мордор. Большинство собравшихся составляют парни и девушки старшего школьного и младшего студенческого возраста. Выглядят все они немного необычно, «нецивильно». Здесь можно увидеть девушку в чем-то вроде камзола и черной мужской шляпе, украшенной перьями и цветной тесемкой. Рядом о чем-то беседуют барышни с хвостиками или косичками, подвязанными старомодными «баранчиками», и с непременным добавлением к туалету розы на длинном стебле. Парни с самодельными сумками-торбами, сшитыми из самого неожиданного материала — от старой куртки до деревенского половичка, — вполголоса делятся друг с другом какой-то секретной информацией. Здесь оживленно общаются, переходя от одной группы к другой, обмениваются книгами и видеокассетами, тут же, присев на корточки, торопливо что-то пишут. Поодаль, у стеклянной витрины вокзального кафе, длинноволосый парень с множеством бисерных фенечек на руках перебирает струны гитары, устроившись на видавшем виды рюкзаке. Несколько человек, собравшихся вокруг него, что-то хором поют с большим воодушевлением.

Девушка в расшитой бисером повязке на светлых волосах втолковывает своему спутнику — участнику недавней посиделки в «Зеленой улитке»:

— Сейчас ты поймешь, почему я зависаю тут каждую субботу с утра до вечера. Здесь столько интересного народа, не то, что в институте. Там у всех на уме только карьера и деньги, ну, девчонки еще озабочены, как выгодно выйти замуж. Скукота! А здесь собираются люди с богатым внутренним миром. Например, Мириам, — жаль, что она сегодня не пришла, — сочиняет песни, очень классные. Лис занимается организацией ролевых игр, — между прочим, это вовсе не простое мероприятие, — а Элли — мастер сайтов. Только не вздумай обращаться к ней как к девушке, на самом деле она — юноша-кендер. А эти трое вообще исторические реконструкторы; смотри, у одного под курткой кольчуга, настоящая...

— Знаешь, я на такие тусовки уже отходил. В принципе, ничего, но как-то уже поднадоело. По сути дела, это не более чем игрушки для взрослых деток.

— А твои тренировки, стало быть, не игрушки?! Только не говори, что найдо пригождается в жизни на каждом шагу. Можно подумать, в городе все ходят с мечами и всем прочим, что у вас используется. А у нас тут еще и шаман есть. Не игровой, а реальный, по жизни. Он умеет вызывать духов, а в другие измерения шатается так же просто, как ты ездишь к маме на дачу. Вон, посмотри, он у самого постамента, в косухе и черном хайратнике. Жаль, не подойти пообщаться: Элхэ с Меллюзиной прилипли к нему как две пиявки, никому слова не дадут сказать. Между прочим, они обе в него влюблены, только он ничего в упор не замечает. Ты только посмотри на эту королеву эльфов! Хоть бы похудела сперва. А слышал бы ты, как она выражается: не хуже пьяного гопника!

Заметив простодушное восхищение, написанное на лице девушки, и бросив взгляд на тусовочного кумира, окруженного юными барышнями, взирающими на него с откровенным обожанием, собеседник отворачивается и нарочито небрежно произносит: