Элевсинские мистерии

К той же эпохе, что и шкатулка, относится Песнь в честь ев, епископа Киприана Антиохийского, которую сложила во время долгой ссылки в Иерусалиме (441–460) императрица Евдокия. И она сама, и ее святой были родом из Афин. Зная, что в детстве Киприан был язычником, Евдокия вкладывает в его уста фразу: "В десять лет я взмахивал факелом Деметры и на плечи мои давило бремя Белых страстей Коры"[103]. Факел Деметры — свидетельство тому, что он был мальчиком-посвященным в Элевсиниях либо в более поздних приватных таинствах, или теургиях. Под "Белыми страстями Коры" подразумеваются белые как мел титаны, разорвавшие тельца, которым был сын Персефоны, первый Дионис. Белыми как мел и нагими выступали в культе лишь титаны да мертвые. Поэты Еврипид и Нонн связывают этих Белых еще и с Пенфеем, царем-"печальником", которого, приняв за зверя, разорвала в клочья собственная мать-менада, когда он запретил ей служить богу. Оба поэта называют Пенфея "титан, с опозданьем рожденный"[104]. А вот сиракузец Феокрит считал, что Пенфей похож на девятилетнего^{29} мальчика[105]. Итак, на шкатулке слоновой кости изображен мальчик, сидящий на алтаре бога Диониса, который оберегает его от титанов, а они угрожают ему — с помощью зеркала — собственным его телесным обликом. Танцующие Диоскуры помогают "спасителю Дионису", чтобы мальчик не соблазнился данностью, тем, что он якобы есть, а обратился к более высокому, явленному в танце, ведь он может достигнуть этого.

Посвящение происходило так: в закрытом помещении женщины — Эринии или "разгневанные" богини судьбы — преследуют мальчика, "виновного" в любви к своему титанову телу. Они срывают с него одежду и гоняются за ним, награждая тумаками и забрасывая известкой и клейстером, пока белый титанчик не спасается на алтаре. Там он находит покой в созерцании куретов. Это семнадцатилетние юноши, которые танцуют в вооружении и своим танцем изгоняют Эриний.

История юного Нарцисса — купаясь в озере, он влюбился в собственное отражение и утонул, не в силах от него оторваться, — иллюстрирует то же испытание. Диоскуры должны были бы спасти и его и сделали бы это, если бы он принял следующее посвящение.

Девятилетние девочки обретали душевную самостоятельность, поступая в услужение к богине. Когда Агамемнон собрался вести греков в Трою, но флот без попутного ветра застрял в беотийской Авлиде (так их наказала повелительница ветров Артемида), царь пожертвовал богине свою дочь Ифигению. Артемида перенесла девушку — как собственную ипостась — в свой храм в Тавриде. Когда спустя многие годы Орест вернул свою сестру Ифигению домой, они взяли с собой статую богини и поместили ее в самостоятельном тогда городке Бравроне на восточном побережье Аттики. Поэтому афиняне, по возможности, возили девочек в Браврон или хотя бы в ближайший храм Артемиды, чтобы принести их в жертву богине на манер новых Ифигений, и они в буром медвежьем платье — медведица считалась древнейшей ипостасью богини — служили владычице. Таково было первое испытание девочек за пределами родительского дома. Маленьких бурых служительниц звали "медвежатами" — Арктос, или по-латыни, Урсула. Там девочки оставались до юношеских инициации в двенадцати- или тринадцатилетнем возрасте.

Согласно возрастным этапам дети в течение девяти лет принимали три культовых посвящения, точно так же и юноши и девушки между тринадцатью и восемнадцатью годами трижды проходили посвящения. Посвящения для достигших зрелости девушек изображены на картинах главного зала Виллы мистерий близ Помпеи (I век от Р.Х.). Дом был защищен от незваных пришельцев широким рвом. Пепел от извержения Везувия в 79 году заполнил все комнаты и тем сохранил картины. О соответствующих посвящениях для юношей рассказывает греческий роман "Дафнис и Хлоя" римлянина Лонга, который написал свое небольшое произведение сто лет спустя. Он иносказательно повествует как о посвящениях юношей, так и о посвящениях девушек, что позволяет лучше понять помпейские картины.

Большой зал виллы имеет форму прямоугольника размером 4 х 8 м. Главная дверь находится посредине одной из торцевых стен, небольшая дверца есть и справа, в длинной стене. На красном фоне стен изображено в натуральную величину в общей сложности двадцать девять фигур (нередко это одни и те же персонажи, только занятые разными делами). Действие развивается слева направо. Картина напротив двери как бы подводит итог и могла бы существовать сама по себе: Дионис полулежа приник головой к женщине, сидящей в центре. Верхняя часть этой главной фигуры — единственное, что пострадало от времени. Возможно, перед нами Ариадна, "высокосвященная", а этот эпитет принадлежал древнейшей Афродите, которую впоследствии толковали как Персефону.