Эльф из Преисподней. Том 3

Наконец передо мной возникла окованная металлом дверь в казематы, где держали рабынь. Я выбил её лёгким усилием воли и шагнул внутрь.

Тянуло холодом. Царила темнота. Однако она была нипочём эльфийскому зрению. Я спустился по обшарпанной каменной лестнице и выбрался к леднику.

Мёртвые тела. Множество мёртвых тел. Какие-то практически целые, какие-то искорёженные до неузнаваемости. «Сад тысячи наслаждений» подтвердил свою мрачную репутацию. Когда клиенты заканчивали веселиться с рабами, их останки притаскивали сюда. Чтобы скормить другим невольникам? Или продать на мясо торговцам? Или для того, чтобы приготовить особые блюда для посетителей?

Возможно, все варианты верны. Я прошёлся вдоль ледника, пока не нашёл три изуродованных трупа. Опознать их получилось лишь по длинным ушам. Огорчённый развязкой, я цокнул языком.

— Столько возни, и всё напрасно. Надо хоть помочь Верилии добить скотов, которые отняли у меня время.

Выкинув эльфиек из головы, я развернулся к выходу. У подножия лестницы меня нагнал слабый голос из тьмы:

— Прошу… вытащи меня отсюда, и я выполню любое твоё желание!

Глава 25

К таким заявлениям я обычно отношусь с подозрением. Во-первых, я высший демон, а следовательно, могу заполучить желаемое без сомнительной помощи джиннов и прочих разумных, которые продают быстрое счастье по дешёвке. Во-вторых, мне и самому доводилось делать подобные предложения, и цену им я прекрасно знал. Если есть хоть малейшая возможность отвертеться от выполнения обещания, за неё непременно ухватятся. Да ещё попробуют убить легковерного простака в процессе.

Однако оставлять невидимку без призрачного шанса на спасение показалось чересчур просто. Пусть помучается, придумывая как угодить мне, пока я поднимаюсь по лестнице.

— Создай портал отсюда до Коцита, и я, пожалуй, соглашусь.

— Если бы я могла открывать проходу между измерениями, меня бы тут уже не было. Но я знаю, как добраться до портала, который находится во дворце. И могу провести ритуал для его открытия.

В надтреснутом, скрипучем голосе звучала убеждённость, которая заставила меня развернуться. Из подвала тянуло молчаливым, смирившимся отчаянием десятков рабов. Различить среди этой вони эмоции моего собеседника было невозможно. Но мне понравилась его уверенность. Он хорошо играл.

— Я должен поверить, что полутруп, который вот-вот отправится на разделку к мяснику или извращенцу, владеет такой тайной?

— Бывшей наместнице лично я бы поверила.

Я обдумал её слова. Отдельно прикинул, в каком состоянии должна находиться женщина, если её голос не отличался от мужского — вернее, угадать пол в этом хриплом карканье не сумел бы никто. Скверно с ней обошлись.

Не то чтобы меня это трогало. И не то чтобы я поверил ей.

— Но я попрошу за свои услуги не только освобождение. Мне нужна месть. Я хочу видеть, как эта шлюха, Лилитина, извивается в муках у моих ног. Хочу услышать её последний вдох.

И вновь ни грамма лжи. Если, конечно, ориентироваться сугубо на интонации, а заниматься этим на плане, где поднаторели в обмане и предательствах — гиблое занятие.

— С какой стати я должен посчитать, что ты говоришь правду?

— Я беспомощна. Если ты поймёшь, что я лгу, то без усилий расправишься со мной. Хотя, раз уж ты проник сюда, драться ты умеешь не только с калеками. Не оставляй меня гнить среди этих отбросов, которые смирились со смертью.

Для той, кто был обречён на заклание, в рабыне оставалось чересчур много запала. Это заинтересовало меня. Может, она лгала. Скорее всего. Но если я подойду к решётке и меня не устроит то, что я увижу, всегда можно принять предложение и распотрошить якобы бывшую наместницу.

При моём приближении запертые рабы в ужасе забились в дальний угол.

У прутьев клетки застыла лишь одна фигура. На ней висели замызганные лохмотья, от которых ощутимо попахивало. Обрывки одежды не скрывали ни многочисленных следов побоев, ни струпьев, ни свежих и застарелых шрамов. Короста из грязи и высохшей крови скрывала добрую часть тела. На лбу торчали пеньки оторванных рогов, одного уха недоставало, а короткие волосы слиплись и торчали во все стороны.

Глаз у моей собеседницы не было. Не оттого, что их выкололи; просто конкретно эта раса дьяволов их не предусматривала.

Передо мной стояла лилит. Когда-то красивая, а ныне — обломок самой себя. Тонкий хвост, усеянный язвами, обвивал одну ногу незнакомки.

— Ты, случаем, не знакома с Верилией? — пришла в голову странная мысль.

Лилит поморщилась, и это усилие едва не свалило её в кучу лежалой соломы. Она вцепилась в решётку, чтобы не упасть. Тем не менее в её словах звучала живость, резко контрастировавшая с незавидным положением.

— Нет… Какая ещё Верилия?.. Слушай: если хочешь попасть во дворец, вытащи меня. Я проведу тебя к покоям наместницы. Мне известен тайный ход. От тебя потребуется всего-то прикончить её и свалить через портал, который я открою. Легче лёгкого.