Эльф с радаром

Лкаш вздохнула. Так глубоко, что мы все дышать перестали. Кшмыш? Серьезно? Если он в этом деле замешан, то плакали мы все на собственных похоронах. Против него даже Лкаш — так, пылинка, даром что он древний как весь этот мир и на инвалидной коляске. Одним шевелением бровей гору может сровнять. Если приступ склероза не случится.

— Молчи лучше, — посоветовал Кир-Хой. — Эта жопа даже меня не привлекает. Собираемся и чешем обратно. Я против такого выступать не готов. Лучше сразу под кустом лечь.

Да никто не готов, грубж! Но почему он нас в живых-то оставил? Ему одним чихом ничего не стоило нас всех положить! Да и не стал бы он мелочиться, еще и помощников себе из людишек выбирать. И Суса ему зачем?

— Не Кшмыш, — произнесла Лкаш тихо. — Нет. Он хоть и силен, старый пень, но со мной такое не сделает. Ему проще всех нас прихлопнуть. Лучше бы это был Кшмыш, потому что… одно только способно меня так за собой повести. И как его уничтожить, я, кусочки мои, не знаю.

Кажется, Лкаш умудрилась прибить мой радар. Он заглох и не подавал признаков жизни. Чтобы Лкаш, наша Лкаш, была так растеряна? А она ведь реально не знала, что делать!

— Есть такое диво, — продолжала Лкаш, — Перстень Подчинения. Сама я про него за свой век только слышала, да и Кшмыш говорил, что все это выдумки. Боялся, может, что кто начнет искать, да и его самого подчинит. Магом для этого быть не нужно, только на палец Перстень надеть. А если и маг надел, то все… Любое существо ему подвластно. Как вон тот, — она ткнула пальцем на мужика. — Как я. А не подвластно, так или путано магией или вообще засыпает. На людях только оно не действует…

Кир-Хой довольно хмыкнул. А это интересно, подумал я. Ну так — да, люди к магии на уровне мозгов не чувствительны, их только если убить физически магией можно, а заставить что-то делать магически — тяжко, проще по голове дать или денег.

— Сусанна, — опять простонал Хлюдовик. — Вы что, проморгали Сусанну, идиоты?!

Я пожал плечами. Чувствовал вину, как иначе? Она же нам верила. Помогала нам. Спасала, грубж задери!

— Да, проморгали, — признался я и попытался обнадежить и себя, и Хлюдовика, — но она живая. Она какому-то магу нужна…

— Спасти, — еле слышно приказал Хлюдовик, страшным тоном приказал и неожиданно больно ткнул меня пальцем в грудь. — Спасти сейчас же! Она наша последняя надежда!

Ну слава эльфийским богам, что не я, вздохнул я. Но спорить с хлыщом не хотелось: глаза горящие, щеки белые, кровь выступила на бинтах. А еще перед глазами мелькнул тонкий ножичек для бумаг, торчащий аккурат в глазнице несостоявшегося убийцы. Страшновато, и радар со мной согласен.

— Где искать-то ее? — Кир-Хой, как всегда, предполагал самое худшее. — Может, ее уже съели.

— Это вряд ли, — поспешил успокоить Хлюдовика я, потому что он опять задергался. — Ну, кто будет принцессу есть, кроме дракона? А до него еще идти и идти. И да, она не совсем… настоящая, последняя надежда.

— Ты что несешь! Вырвать язык тебе следует, эльф! — вскинулся Хлюдовик. Я испугался, что у него опять кровотечение откроется. Да что я постоянно оправдываться должен?

— Ну, сам сказал, что отец у нее — простой рыцарь, — выкрутился я. — Значит, не настоящая.

— Тридцать плетей за такие слова о моей племяннице! Нет, сразу палачу отдам! — прорычал хлыщ, а у меня челюсть отвисла. Что? А Хлюдовик даже привстал и опалил таким взглядом, как тогда, при первой встрече, и все равно было, что сейчас у него и плаща новенького не было, и кудри не напомаженные. — Что уставился? Ее матушка покойная — сестра мне единокровная. Наследница престола.

— Так что же ты наследницу сюда потащил? — попытался в ответ рявкнуть уже я. — Или король не возражал, а тебе и дела не было никакого?

— Много бы ты, эльф, понимал, не твоего ума дело, — процедил Хлюдовик. Так, что теперь и я растерялся. То он короля ни во что не ставит и все дела за него переделывает, то возразить не может? Смешно. Хотя и не очень. Виселица замаячила у меня перед глазами, а Хлюдовик подвел черту: — Спасать Сусу сейчас же. Иначе зря, все это зря…

«Что зря?» — хотел было спросить я, но хлыщ уже притворился мертвым. То есть как бы потерял сознание. Жопа опять? Да еще какая.

— Не нравится мне все это, — сказал я Кир-Хою. — Вот точно это все не к добру. Не с той ноги мы сегодня все встали.

Ха, а надо это взять на заметку: Кир-Хой вылупился на меня и глупо открыл рот. Привык, что это его прерогатива стонать и жаловаться. Зато обошлись без мрачных прогнозов.

Глава тридцать шестая

Мужика мы этого так и оставили. Ну куда нам его девать? Труп выкинули из бронетелеги только, вот он нам точно незачем.

План тоже пришлось менять на ходу. Хлюдовика теперь уже приманкой не сделаешь. Так и ехали — Лкаш, Анька и Леона по основной тропе, с раненным Хлюдовиком в бронетелеге, а мы с Кир-Хоем отправились к Лысому перевалу.