Эльф

— Она посчитала, что я слабее, поэтому пожалела меня и отпустила.

— В таком случае, понятно, почему она сидит сейчас здесь.

— Именно. Это еще один факт в пользу того, что кто-то воспитал ее одиночкой. Она ничего о нас не знает, в том числе и про оружие, которое мы часто носим с собой.

Дамьен откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на девушку. Тайрин устремила взгляд куда-то вверх и изобразила скучающий вид.

— Кто вырастил тебя? С кем ты живешь? — спросил Дамьен.

— Мама, — ответила Тайрин.

— Она с тобой в Лондоне или осталась на Востоке?

— Осталась на Востоке, — спокойно ответила она.

Он не заметил тени, проскользнувшей по ее лицу.

— Тогда, возможно, тебе следует позвонить ей и сказать, что с тобой все в порядке, — предложил Дамьен.

— Я не буду никому звонить.

— Почему?

— Хватит вам меня одной — моя мать здесь не причем.

Дамьен удивился такому ходу ее мыслей. Если быть откровенным, он даже не помышлял о чем-то подобном.

— У твоей матери такие же глаза?

— Нет.

— Тогда у отца?

Девушка пожала плечами и ничего не ответила.

— Кто твой отец?

Девушка снова повторила движение плечами.

— Тайрин. Тяжело с таким именем на Востоке. Наверняка всех интересовало, откуда оно? — решил сменить тему Дамьен.

— По паспорту я Татьяна, — пояснила пленница. — Но мама всегда звала меня Тайрин.

— Кто ты по образованию? — продолжал он.

— Никто, — ответила девушка.

— Зачем так вести себя? Я все равно все узнаю, даже то, в каких магазинах ты предпочитаешь покупать себе белье. А, прости, ты же не носишь белья, — ехидно улыбнулся Дамьен.

Он надеялся увидеть хоть какую-то реакцию на ее лице, но она по-прежнему не смотрела на него и казалась абсолютно безразличной к происходящему.

— Да, с бельем у тебя бы вышел прокол, — вдруг ответила она. — Но вот, скажем, со свитерами проблем бы не возникло. Знаешь, я люблю такие большие просторные пуловеры, потому что в них на мою грудь никто так откровенно, как ты, не пялится.

В этот момент она перевела взгляд и посмотрела прямо на него.

— Да как ты посмела? — завизжала Хиант, подскочив с места.

— Браво! — захлопала Лой. — Думаю, этим заявлением, Тайрин, ты обеспечила себе номер в подвале на целую неделю.

— Только на неделю? — невозмутимо ответила Тайрин. — Что ж, согласна: чтобы заработать месяц бесплатного проживания в апартаментах с крысами, необходимо больше стараться.

Дамьен был восхищен ею. Красота в купе с остроумием, волей и умом — это была гремучая смесь. И покорение такой женщины стало бы для него сродни восхождению на Эверест. Он был опытен, он знал все тонкости женской психологии, их слабости, желания, а главное, он умел соблазнять женщин. Хиант уже потеряла для него всякий интерес. Теперь он видел перед собой новую цель, которую должен был покорить.

— Сядь, Хиант, — спокойно сказал Дамьен.

Девушка послушно плюхнулась на свое место и, фальшиво улыбнувшись, положила свою руку прямо на бедро Дамьена, значительно выше колена…

Тайрин искренне рассмеялась, заметив этот откровенный жест.

— Какая страсть! — вслух заметила она и, наклонившись к нему, прошептала: — У Вас принято прилюдно совокупляться?

— Пошла вон! — прогремел Глава.

Лой тут же подскочила со стула и взяла Тайрин под руку.

— Пойдем, Тайрин. Я провожу тебя.

— Ну что ты? Я почти помню дорогу в подвал.

— А кто сказал, что ты будешь ночевать в подвале? — вдруг возразил Дамьен.

— А где же тогда? Может, отпустишь меня, и я поеду домой? — спросила Тайрин.

— Нет. Лой, привяжи ее к перилам на крыльце. Свяжи ноги и руки. Думаю, ночью она слегка освежится, и в ее голове появятся ясные мысли.

— Я отдам ей ее одежду.

— Нет, привяжи как есть! — приказал он.

— Но, там холодно.

— Я сказал, 'как есть'.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь.

Лой вывела из зала Тайрин. Пленница больше ничего не говорила. Она лишь вздернула подбородок и грациозно покинула мероприятие.

— Думаю, он отойдет и прикажет перевести тебя в дом, — поделилась своими мыслями Лой в тот момент, когда привязывала руки Тайрин к небольшому оштукатуренному столбику перил на крыльце огромного загородного особняка.

— Что ж, погибнуть от переохлаждения — не самая худшая смерть, — все так же без эмоций заметила Тайрин.

— Меня пугает твое отношение. Что с тобой происходит? Отвечай ты чуть более мягче, улыбнись ты пару раз брату, и он оставил бы тебя ночевать в гостевой. Но ты только провоцировала его. Теперь сама пожинаешь плоды своего безрассудства.

Тайрин нечего было ответить. Все дело в нем, в них обоих… Надменность, которая переливалась в Дамьене через край, сочеталась с непонятной силой, которой Тайрин опасалась. Словно наркотик, она манила ее, лишая желания ответить 'нет'. И ярость, что переполняла ее при одном взгляде на Хиант, говорила в ней одновременно с голосом рассудка. Однако, язык ее, в отличие от самой Тайрин, разума, почему-то, не слышал. 'Самоконтроль'. Она потеряла его и вот теперь она замерзает здесь.