Эльфдом (ЛП)

«Но в теории кто-то же может стать богоподобным?» — Свет скользнул по машине и Эсме скрылась в тенях.

«Мы не допустим этого», — ответил Пони. Остальные были настолько с ним согласны, что даже не посчитали нужным кивнуть. — «Это была цель Клана Кожи — стать богами во плоти. Мы боролись с ними тысячи лет не для того, чтобы кто-то встал на их место».

«Воробьиха что-то говорила про это, в ту ночь, когда она следила, чтобы я не ускользнула от Они», — добавила Тинкер. — «Она сказала, что Клан Кожи поднял эльфов с уровня полу-обезьян до полубогов. Она думала, что раса эльфов загнила. Хотела вернуть старые времена».

«Какая дура», — прорычал Пони. — «Мы высокие, честные и бессмертные только потому, что в начале Клан Кожи мог улучшать свой род только сношаясь с нами, после нашего улучшения». — В его голосе явно слышалось отвращение к тому, как Клан Кожи поиздевался с эльфийскими генами. — «Они боялись, что любые наши недостатки могли передаться их детям. Став бессмертными, они перестали заботиться о своем роде, и сосредоточились на улучшении самих себя. Они создали заклинания, позволяющие им безопасно изменять собственные ДНК. Они экспериментировали на нас, добиваясь нужного результата, а потом применяли его на себе. Мы бы стали такими же извращенными как они, если бы не убили их всех».

«Судя по всему, Воробьиха видела в Они замену Клану Кожи», — сказала Тинкер. — «И она не просто так помогала Они. У нее была определенная цель — она хотела стать домана. Правда, я не понимаю, зачем домана Клана Камня сотрудничать с Они».

«Погоди, погоди», — вмешалась Эсме. — «Эти эльфы сотрудничают с Они?»

Упс. — «Я же тебе говорила, что они сволочи», — проворчала Тинкер. — «Мы считаем, правда не можем этого доказать, что Клан Камня специально заманил детей в Питтсбург, чтобы передать их в руки Они».

«Но это же ужасно! Зачем?»

«Мы не знаем», — ответила Тинкер. — «Но я собираюсь это выяснить».

ГЛАВА 17: ДАЙ МНЕ РИТМ

Масленка не заметил, как началась война. Ему хотелось верить, что все устроили тэнгу, нарочно или случайно, просто показав свою нечеловеческую скорость и силу. Но, скорее всего, во всем виновата Команда Тинкер. Они отлично знали, каким подонком был Рики, и решили, что народ Питтсбурга (то есть люди) не проиграет тэнгу. Ховербайкеры привыкли доказывать свое превосходство в скорости. Команда Тинкер принялась за уборку третьего этажа, и вскоре из окна подобно конфетти, разлетаясь во все стороны, повалил мусор. Тэнгу приняли вызов и ответили гигантской волной отходов из окон второго этажа. Осознав, что тэнгу выигрывают просто потому, что их больше, Команда Тинкер принялась собирать силы. Вскоре на школу накинулась половина Питтсбурга.

Эльфы из ближайших анклавов не страдали слепотой, и, конечно же, заметили такое столпотворение. Свое позднее появление они компенсировали миллионами лет командной работы. Остроухие обитатели анклавов промаршировали через главный вход, с метлами и швабрами наперевес. Они взяли на себя вестибюль и все прилегающие территории, сгоняя оттуда тэнгу.

Через какое-то время тэнгу столкнулись с людьми, и дело приняло жестокий оборот. Масленка потерял всякий контроль над ситуацией вскоре после того, как Ветроволк отвел его поговорить. В надежде снять напряжение он пытался уговорить Радость сыграть на олиануни. Масленка рассчитывал, что ее музыка напомнит всем, что они работают ради детей, а не соревнуются друг с другом.

«О, Сама, я еще никогда не играла в одиночку». — Радость взглянула на уходящую вверх лестницу, откуда доносились гневные возгласы. — «Я, я не знаю…»

Необходимо, чтобы она хорошо выступила с самого начала, а не сконфузилась из-за смущения. Значит, ему придется исполнять основную партию, а она будет как можно лучше подыгрывать ему.

Масленка вернулся к пикапу и достал из-под заднего сиденья Стратокастер и шестидесяти-ваттный гитарный усилитель. К счастью, тэнгу уже очистили спортзал, а эльфы отдраили до блеска деревянные полы, оставив за собой легкий лимонный аромат чистящего средства. Если не обращать внимания на пулевые отверстия в стенах, это была идеальная площадка для выступления. Он подключил усилитель, накинул ремень гитары на плечо и начал наигрывать аккорды песни «Америка».

«Сама!» — Глаза Радости округлились, и она медленно закрыла руками сердце, как будто боясь, что оно выскочит из груди. — «Вы, вы мастер?!»

Масленка рассмеялся — «Нет, нет, я только наигрываю. Мозер — настоящий мастер. Ну же, сыграй со мной».

И она на всех порах помчалась подготавливать инструмент. Олиануни полностью охватывал Радость и выглядел как результат запретной страсти между ксилофоном и стальным барабаном. Диапазон звука перкуссионного инструмента был больше чем у пианино. Низкие ноты гремели грозовыми раскатами, а высокие звенели колокольчиками, и все это волшебно сочеталось со звуком Стратокастера.