Эльфдом (ЛП)

В анклаве воцарился хаос и неразбериха. Они пользовались защитными укреплениями здания, прячась за крепкими дверями и каменными стенами. Воины Клана Камня — к ее беспокойству только каста лэдин — не могли решить, помогать невооруженным членам своего клана убраться на безопасное расстояние, или сражаться с захватчиками. Они беспорядочно носились по анклаву, то нападая, то убегая от Они.

«Где, черт побери, секаша Клана Камня?» — Тинкер аккуратно пробиралась через дымящиеся развалины. Если бы секаша устроили бойню, здесь должны были остаться нарубленные в мелкую стружку трупы Они.

«Они воспользовались неожиданностью», — ответил Пони. — «Только так Они могли остаться в живых».

«Все секаша мертвы?»

«Скорее всего, ты видела смерть последних из них».

Она быстро сдвинулась в сторону, защищая группку слуг Имбирного Вина от автоматного огня. — «Бегите! В Маковую Лужайку». Она не успела спасти секаша, но еще может вывести всех остальных.

Вместе с Рукой Тинкер двинулась вперед, отталкивая Они и освобождая запертых в коридорах за ними эльфов. Каждый раз, чтобы нанести огненный удар, ей приходилось сбрасывать щит, и тогда секаша равномерно вставали вокруг, закрывая ее своими щитами от шальных пуль. Тинкер беспокоилась за них и уже без всякой жалости наносила удар, не думая о причиняемом ущербе.

Они достигли дальнего конца анклава, когда обнаружили, что преследуемые ими Они попали в тупик. Секаша ринулись вперед в сверкающем водовороте мечей. Через несколько секунд повсюду валялись разрубленные тела.

«Это не основные силы», — прорычал Пони. — «Только группа отвлечения. Они вынесли Драгоценную Слезу через другой ход».

Тинкер почувствовала себя маленькой девятилетней девочкой, увидев прибывших Принца Настоящее Пламя и Ветроволка. Она превратила анклав Имбирного Вина в горящие развалины, и не спасла Драгоценную Слезу. Ей нечем оправдать учиненные разрушения.

«Любимая». — Ветроволк проигнорировал окружающие развалины, сосредоточив все внимание на ней. — «Ты ранена?»

Вот одна из причин, почему она так сильно его любит. Он понял, что сейчас важнее всего. — «Нет». Тинкер сбросила щит, внезапно почувствовав себя невероятно измотанной, и позволила ему заключить себя в объятия. Было просто чудесно полагаться на его силы, знать, что он все сделает правильно.

Принц же явно не собирался игнорировать то, что она только что сравняла с землей анклав. Он смотрел на нее со странным выражением лица. — «Она пользовалась щитом Клана Камня».

Как Яростная Песня сказала про свою коллекционную футболку, всему приходит конец. Но, обычно, не так эффектно…

«У меня сломана правая рука», — попыталась выкрутиться Тинкер.

Ветроволк крепче обнял ее. — «С эсва Клана Ветра нельзя создать щиты левой рукой».

«Это была эсва Клана Камня», — сказал Настоящее Пламя тоном требующим ответа.

О боги, вокруг куча мертвецов и горящие развалины, а они будут спорить насчет этого? — «Один из моих предков был эльфом. Судя по всему, он был домана Клана Камня».

Принц уставился на Ветроволка. — «Ты изменил домана другого клана?»

Если бы Тинкер не прижималась к Ветроволку, она бы и не заметила его гнева. Он стоял абсолютно спокойно, только внезапное напряжение выдало его чувства. Наконец он негромко произнес. — «Ее дедушка умер от старости, еще будучи парой. Если бы я не изменил ее, она бы прожила не больше, чем любой человек».

«Она была ребенком другого клана». — Настоящее Пламя особо выделил слово «ребенок».

«По людским меркам она была взрослой», — отрезал Ветроволк. — «Ее семья никак не пыталась связаться с Кланом Камня. Связи были порваны».

«Она воспользовалась их Магическими Камнями», — ответил Настоящее Пламя.

«Ты сам говорил мне защищать мою Руку!» — закричала Тинкер. — «Защищать тех, кто служит! Они бы все погибли, пойди они сюда в одиночку. Я сделала все, что могла, чтобы защитить их».

Судя по раздражению на лице Настоящего Пламени и его молчанию, она нашла аргумент, на который у него не было ответа. Это фундаментальное правило всей эльфийской культуры: защита — плата за подчинение. Тинкер могла бы гордиться своей победой, если бы не высказала первое, что пришло ей в голову. Почему она чувствовала себя настолько усталой, проспав весь день? Как будто отвечая на ее вопрос, правую руку пронзила боль. Ах, да, проклятые лечащие заклинания.

Рядом кто-то закричал. То, что кричал мужчина, делало звук еще ужаснее.

«Это Лесной Мох», — сказал Настоящее Пламя.

Они обнаружили одноглазого домана стоящим на коленях в крови одной из секаша Драгоценной Слезы. Лесной Мох выставил перед собой окровавленные руки и выл в голос. Секаша застрелили с близкого расстояния. В кошмаре Тинкер это была Яростная Песня. Глаз Тигра лежал в кровати около ее тела — позвоночник перебит. Судя по бурым пятнам на простынях, его парализовало ударом, и он истек кровью.

Тинкер тоже захотелось закричать. Она повернулась и крепко обняла Пони. — «В моем сне это был ты и Яростная Песня».

«Ты ранена и устала», — тихо прошептал Пони, так, чтобы только она могла его услышать. — «Я отведу тебя домой».