Эльфийка и Орден Чистоты (СИ)

Лара, а значит, и я, приклеенная к ней как банный лист, обычно трапезничали в обществе посла и других птеров. Иногда устраивались общие обеды и ужины, и тогда приходилось терпеть присутствие и других гостивших в доме. Но сегодня, к счастью, нет, чему радовалась наверняка не только я. Лара вряд ли бы сумела сейчас делать безмятежный вид и реагировать на комплименты и знаки внимания эльфов и людей, как обычно. Дир Ар-Нил, естественно, заметил, что дочь чем-то подавлена. Смотрел с тревогой.

— Ты не заболела, дорогая? — наконец, с беспокойством спросил, видя, как она без всякого аппетита ковыряет вилкой в салате.

— Все в порядке, — Лара попыталась улыбнуться, но получилось нечто жалкое. Да и ее эмоции отец прекрасно чувствовал.

— Выставка ведь прошла с грандиозным успехом, — он нахмурился. — Я считал, что ты будешь этому рада.

— Конечно, — отозвалась она. — Пожалуйста, не обращай внимания, отец. Наверное, просто соскучилась по дому.

Он сильно удивился, это было видно. И его можно понять. Лара все эти дни, наоборот, говорила, что хотела бы и дальше оставаться в Мадарской империи. А тут вдруг откуда-то взялась тоска по родине.

— Через три дня мы туда отправимся, — наконец, сказал он, с тревогой глядя на нее.

— Отлично, — криво усмехнулась птерка. — Буду ждать с нетерпением.

Ужин проходил тягостно. Обычно Лара развлекала всех своим веселым щебетом, невольно заражая позитивом окружающих. Сегодня же сидела молча, вяло реагируя на попытки ее разговорить. Остальные птеры ощущали, что что-то не так, явно беспокоились, но ничего не могли поделать. Так что я вздохнула с облегчением, когда мы, наконец, встали из-за стола и пошли к себе.

Лара пробормотала, что собирается немедленно ложиться в постель, поскольку очень устала, и поплелась в спальню переодеваться ко сну. Моя кровать тоже стояла там, но я пока укладываться не собиралась. Вряд ли вообще смогу глаза сомкнуть.

Уже шла к дивану, где оставила книгу, когда из спальни раздался сдавленный возглас. Немедленно кинулась туда, но успела заметить лишь то, как Лара прячет какую-то бумажку в потайном кармане платья. Подозрительно прищурилась, глядя на алеющие щеки и лихорадочно блестящие глаза. Не сложить дважды два было бы позорно для любого дознавателя.

— По всей видимости, Лис опять взялся за старое, — проворчала. — Видимо, надо было и правда лишить места ту служанку, которая передала для тебя прошлое письмо. И по всей видимости, это тоже. Мы с Вэйдом, кстати, все-таки узнали, кто она. Но дело замяли, иначе пришлось бы объяснять, чем она заслужила нашу немилость.

Лара еще больше покраснела.

— Она ничего плохого не сделала. Просто оставила послание.

— И что там? — поинтересовалась я.

— Пока не знаю. Ты сразу же вбежала, когда я выдала себя криком, — вздохнула птерка, явно досадуя на себя за несдержанность.

— Покажешь?

— Это личное, — категорически заявила Лара. — К тому же, скорее всего, оно прощальное, — ее энтузиазм несколько поубавился. — Он, наверное, захотел объяснить, почему ушел.

Не став ничего говорить, я вышла из спальни, давая ей возможность прочесть послание без свидетелей. Хоть и чувствовала, что совершаю ошибку. Нужно было заставить отдать послание мне. В конце концов, меня сюда приставили, чтобы уберечь ее от глупостей и защитить от возможной опасности. И я должна знать об охраняемом объекте все. Но после недавних угрызений совести просто не смогла настоять на своем. Эх, ладно, возможно, это и правда всего лишь прощальное письмо.

Я устроилась на диване с книгой и попыталась читать, но получалось плохо. Все внимание сосредотачивалось на происходящем в соседней комнате. Прислушивалась к тому, что делает Лара, но оттуда не доносилось ни звука.

Наконец, она вышла из спальни, молчаливая и задумчивая, зато с лихорадочно сверкающими глазами. Понять по ее лицу, что происходит внутри, не представлялось возможным. Жаль, что ни один менталист не сможет прочесть, что творится в голове птера. Иначе я рискнула бы даже задействовать медальон Двуликой, чтобы это сделать. Уж слишком тревожило поведение Лары.

Не сказав мне ни слова, она подошла к камину и швырнула в него послание. Я едва удержалась, чтобы не броситься к нему и не выдернуть из огня. Но понимала, что птерка к такому отнеслась бы с негодованием. Она ясно показала, что не желает меня больше посвящать в свои сердечные дела и взаимоотношения с Лисом. И винить за это, между прочим, могу только себя. Ее доверие я утратила.

Не особо надеясь на то, что ответит, все же спросила:

— И что написал Лис?

— Как я и думала, объяснил свое странное поведение, — спокойно откликнулась Лара.

Видя, что добавлять она ничего не собирается, я только вздохнула.

— Я спать, — послышался опять голос птерки, после чего она, не глядя на меня, снова двинулась в спальню.