Эльфийка и паутина иллюзий

Преподаватели в Академии говорили, что способности и нужный склад ума у меня есть, вот только мотивации не хватает. Еще бы! Откуда ей взяться, если почти все время вместо учебы думала о любовных романах и появившейся личной жизни?

Но как бы то ни было, пришлось включать мозг, чтобы опровергнуть абсурдное предположение Арлин:

— Во-первых, сейчас им моя смерть ничего не принесла бы. Никто из них не является моим наследником. Мачеха и сводная сестра не связаны со мной кровным родством.

Бэйли тоже не имеет никаких прав. Во-вторых, ну сама подумай, когда бы они успели меня отравить? Я ведь узнала об их планах по чистой случайности. И тут же убежала.

Подруга еще какое-то время погрызла мизинец, потом с глубокомысленным видом кивнула.

— Это да. Ну ладно, но тогда почему ты так отреагировала?

— Может, просто перенервничала, — безразлично пожала плечами. — И вообще, — втянув носом воздух, в котором явственно чувствовался запах пирожных и другой выпечки, что лежала в пакетах, я скривилась. Теперь этот аромат вызывал у меня только позывы к рвоте, — давай избавимся от всего этого!

Сказать, что Арлин была потрясена — ничего не сказать. Ее глаза прямо-таки в блюдца превратились. То, чего она безуспешно добивалась уговорами и наставлениями, сейчас получилось легко и просто, само по себе. Я избавилась от зависимости перед сладостями!

Так что через полчаса, когда на пути появилась небольшая деревенька, мы с чистой совестью раздали там все мои покупки из кондитерского магазина. Местные детишки были в восторге и долго махали нам вслед.

Но на этом мой мимолетный душевный подъем опять сменился безразличием. И я весь остаток пути просидела, тупо уставившись в окно и терзаясь мрачными мыслями.

Снова и снова вспоминала свои отношения с Бэйли. Как была счастлива, не замечая кое-каких мелких деталей, что должны бы насторожить. Бросаемые порой насмешливые взгляды. Преувеличенная забота о моей репутации, проявляемая в том, что он сводил к минимуму прикосновения и другие проявления чувств.

Сейчас я понимала, что никаких чувств, собственно, и не было. А тогда это служило для меня подтверждением трепетного ко мне отношения. И я гордилась, что у меня такой благородный жених! Ну не дура ли?!

— Нужно будет написать твоему поверенному, — ворвался в размышления голос Арлин. — Сообщить, что ты больше не вернешься в дом мачехи. И что поживешь пока в Фанере, у нас.

Я безразлично кивнула. Все это казалось таким неважным, что вообще не хотелось говорить на эти темы.

— Ты все документы с собой взяла? А то придется просить кого-то отправиться за ними в дом к твоей мачехе, — не отставала практичная Арлин. И что бы я без нее делала?

— Не знаю, посмотри в моей сумке, — все так же глядя в окно, предложила.

Подруга тут же склонилась над моей дорожной сумкой и начала там рыться. Потом с довольным видом воскликнула:

— Есть удостоверение личности и диплом!

То, что каким-то чудом в сумке даже диплом оказался, заставило меня хмыкнуть. Не иначе как судьба толкнула под руку, сподвигнув положить и его.

Значит, и правда удалось разрушить все мосты с прошлым. Только вот что делать с будущим, я понятия не имела. Пока вообще ничего в голову не приходило. Хорошо хоть у меня будет целый месяц для размышлений, который проведу в гостеприимном доме Арлин и ее родителей.

Я уже была с ними знакома. Они не раз проведывали дочь в Таросе, где она жила в общежитии Академии. А я там была частым гостем, навещая подругу. Так что знала, что эти добрые люди примут как родную.

Но ведь вечно у них на шее сидеть не будешь. Что-то придется решать!

От этих мыслей разболелась голова, и я, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза, чувствуя безмерную усталость. Даже удалось погрузиться в дремоту и проспать до конца пути.

Как и предполагала, приняли меня радушно. Маленький, энергичный и деятельный господин Торн, очень похожий на дочь, всем видом давал понять, что рад гостье. А полная и добродушная госпожа Торн сразу окружила заботой и вниманием.

Меня поселили в уютной и светлой комнатке по соседству с той, что принадлежала Арлин, велели чувствовать себя как дома и не стесняться.

Подруга пыталась вытащить на прогулку, желая показать мне небольшой городок, в котором родилась, но я сказала, что очень устала с дороги.

До ужина просто пролежала на кровати, уставившись в потолок, и очнулась, только когда за мной зашла Арлин.

Судя по лицам господина и госпожи Торн за столом, дочь уже посвятила их в то, что со мной случилось. От сочувствия во взглядах и попыток развеселить стало еще тоскливее.

Так что за ужином мне кусок в горло не лез, что для меня вообще-то удивительно.

Обычно на аппетит не жаловалась. Мачеха, наоборот, всегда с ехидцей говорила, что я ем, как два здоровых мужика. И что прокормить меня не всякий сможет. Наверное, глядя на то, сколько впихнула в себя сейчас, она бы, наконец, заткнулась со своими комментариями.

Желавшая порадовать гостью, о любви к сладостям которой Арлин, скорее всего, сообщила заранее, госпожа Торн приготовила большой торт с воздушно-белым кремом.