Эльфийка. Переполох в Академии

И я опять вернулась в реальность — Ромка дома, а я здесь, иду в чужих ботинках по лесу, солнце всходит, птицы поют, со мной рядом отличный собеседник, я занимаюсь любимой работой… а думаю о Ромке. И если так случится, что он когда-нибудь… не будет рядом, и я не смогу себя успокаивать мыслью о том, что надо просто доделать работу, вернуться домой, и там будет Ромка, и его можно будет щупать, мять, кусать всего… Если вдруг случится так, что куда бы я ни пришла, его там не будет, его вообще нигде не будет, он постареет и умрет… Или он будет, но он будет жить своей жизнью, в которой мне не будет места, у него будет жена, дети, дом, работа, своя академия… И мне нельзя будет просто так подойти к нему и укусить… Я умру. Я просто не хочу такой жизни. Я только-только нашла в жизни радость и смысл, и мне сразу же говорят, что это предназначено не мне, мне это не подходит — нет, я так не хочу. Пусть думают что хотят, пусть говорят мне что угодно, и Ромке пусть говорят что угодно, он выдержит. Пусть над нами смеется вся Академия, пусть в меня тычет пальцами весь Сильвин-тэр, и пусть Ромкина шумная орда родственников ввалится в стерильную гостиную моей мамы, как лось из телепорта, пусть у мамы челюсть отпадет, пусть она меня при них всех грязью поливает — я на все согласна. Я не согласна жить без Ромки.

Дед Игорь молчал и поглядывал на меня, пытаясь делать это осторожно, я поняла, что почти плачу, попыталась взять себя в руки, тихо сказала, пытаясь не сорваться на хныканье, получился почти шепот:

— Я ждала его… двести лет. И это были очень, очень фиговые двести лет. И я не хочу терять… ни единого дня. Пусть сколько их будет, я не отдам ни одного.

Дед стал улыбаться, пытаясь делать это не слишком очевидно, я вдруг расслабилась от этой улыбки, как будто внутри распустился узел, стало даже смешно от моих мыслей секунду назад — фаталистка. Не все так плохо. Он еще молодой, времени море, мы можем просто жить сегодняшним днем, и выжимать из каждого дня максимум удовольствия. Дед осторожно посмотрел на меня, я вопросительно подняла брови, он улыбнулся и буркнул:

— Ему это скажи. Может, определится, жучара.

— А вы что думаете?

— А мы, кроха, в жизнь детей не лезем, — дед развел руками, опять выпрямляясь и становясь сильным, мне было приятно, что он вернулся, — пришли — мы рады, ушли — в добрый путь. Надо — поможем, спросят — мы посоветуем, не спросят — так подскажем, если прямо очень надо. Но в любом случае настаивать не будем, ему решать, ему с этим решением жить потом, и делать это надо сердцем, чтобы потом никого не винить. Когда решаешь свою судьбу умом, сердцу в ущерб, оно потом так ныть будет, что уму всю радость испортит. Так что никто в этих делах не указ, все сами, детвора, как решите, так и будет, лишь бы вам было хорошо. Пришли.

Из-за холма показался еще один участок вырубки, мы опять прошлись по всем пням, потом по свежезасеянному участку, повторили все процедуры, опять заговорились о работе. Я заметила, что он питал не деревья, а землю, спросила об этом, он сказал, что они сами возьмут то, что им нужно. Я удивилась — эльфы так не делали, это считалось энергетически неэффективно, большие потери силы, сильнее рассеивание. Я стала расспрашивать, он объяснял, чертил схемы и формулы веточкой на земле, потом встал и улыбнулся с каким-то хитрым предвкушением, я видела такую улыбку у Романа, у меня аж под лопатками зачесалось от предчувствия, что сейчас над кем-то подшутят.

— Понимаешь, кроха… На любое существо всегда действуют три силы — сила земли, его собственная, и того, кто с ним рядом. Сделай руки вот так, — он показал сцепленные в замок пальцы, я сцепила точно так же, ожидая, что сейчас он меня научит страшному колдунству навьих тварей, которому ни в одной академии не учат. Он улыбнулся, поставил свою ладонь под моими: — Держись крепко-крепко.

Я схватилась покрепче, он медленно поднял руку выше, и выше, и еще выше, пока мои ноги не стали болтаться в локте над землей.

— Смотри, сила моя и сила твоя вместе оказались больше, чем сила земли. А теперь я тебя отпущу, и сила земли тебя притянет, но ты не упадешь, потому что у тебя есть твоя сила. Оп! — он выдернул руку, я приземлилась на носочки, он довольно кивнул и указал рукой вокруг: — Деревья тоже живые существа, как животные, только очень медленные, на них действуют те же три силы — их сила, сила земли и сила окружения, в частности, твоя, когда ты с ними работаешь. И им не надо мешать, пусть они тоже участвуют, пусть прикладывают силу, чтобы взять то, что хотят взять, тогда ты будешь уверена, что ты им дала то, что им нужно. Воды, например, они не берут больше, чем им надо, хоть утопи их в ней, а лишнего они не возьмут, потому что знают, что все хорошо в меру.

Я задумалась, посмотрела на деревья, дед помолчал и продолжил:

— С людьми и животными то же самое. Когда на тебя кто-то нападает, на него действуют те же три силы — он сам, ты и земля, это равноценные части. И для того, чтобы он от тебя отцепился, тебе нужно всего лишь перестать на него действовать.