Эльфийская книга

Рутина угнетала душу Ярослава, всегда стремившуюся уйти от повседневных забот. Его натура вечно витающая в облаках в поиске чего‑то нового и необычного, стремившаяся найти иные область для приложения своих усилий, склонная к романтизму и педантичному выполнению поставленной задачи, не могла в течение двух дней позволить своему носителю монотонно выполнять обязанность завхоза в псевдо–воинском объединении гордо именуемом себя ротой. Возможно, именно по этой причине его высоко ценили в армии, когда требовалось идеальное знание и владение техникой, вместе с тем, осмысленный самостоятельный подход к делу.

Стремясь избежать тягот повседневности, Ярослав, без зазрения совести, перекладывал их на любого, кто попадался ему под руку.

И сейчас сложив всю ответственность за подготовку похода на командиров взводов, он устремился к новому для него охотничьему промыслу.

Собрав группу подобных себе верхолётов, в постоянный состав которых вошли: Антон, сын Тимофеича, и Борода из «Сибиряков», стал уходить в степи за добычей. В отличие от Ярослава, оба его напарника не были новичками в деле, и их шайка вполне успешно конкурировала с местными охотничьими группами. Между тем живность, распуганная как большим притоком беженцев, так и дурным опытом встреч с человеком в прошлом, вовсе не стремилась попасть на мушку новоиспеченной партии добытчиков. В отличие от северных лесов с их непуганой дичью, здесь на южном берегу реки зверьё вело себя осторожно и осмотрительно. Приходилось находить и применять новую, необычную тактику.

Так стеречь водопои, оказалось совершенно бесполезным делом. Сидя в кустах нельзя было с уверенностью сказать, не пасет ли рядом с тобой, твою добычу тигр или ещё какой более опасный мордоворот, вроде степного орка или ящера. Эти существа покрытые мелкими рыжими перьями, размером с упитанного волкодава, но пастью крокодила попадались с пугающей регулярностью. Отстрел некоторых из них ничего не дал, целые группы птице–ящеров занимали опустевшую охотничью территорию. Единственным утешением может служить мясо этих монстров, мягкое, вкусное, сродни куриному. Затерроризированные стада оленей и антилоп, на которых в основном и велась охота, настолько пугливо шли к воде, что порой их действия можно было принять за повадки человека, а не тупых копытных. Так группа идущего вперёди дозора антилоп являлась неотъемлемой частью их многочисленных стад.

Изобретательность подсказала способ подкрадываться к оленям на открытой местности, где те чувствовали себя более спокойно, чем в береговых зарослях ручьев и рек. Уверенные в том, что зрение их не обманывает, копытные не обращали внимания на мирно пасущихся в степи диких лошадей, не понимая, что лошади вовсе не дикие и за их спинами прячутся охотники. Они знали и опасались густой высокой травы, в которой, скрываясь, ползет леопард, но от мирно жующих травку лошадок ожидать такого сюрприза не могли и подпускали на выстрел.

Охота давала свои, хотя и небольшие плоды. Всё добытое, с колес, точнее с копыт сразу шло в дело. Количество ртов росло, как на дожах. К первоначальным группам аборигенов присоединялись новые и новые, пока на второй день не достигли предполагаемой численность и пятьсот человек. Изначально не многолюдный лагерь землян теперь походил на муравейник. Подводы с запасами, переданные вождями переселенцам, образовали отдельный круг. Выделенная охрана в пятьдесят мужчин модонов подчинялась лично Дхоу Олегу и обязана была сопровождать обоз до Старого Нидама в нижнем течении реки Мары.

Глава 3

Истратив все лимиты времени и остатки человеческого терпения, пестрый табор двинулся в путь. Рано утром третьего дня первыми снялись с места фургоны Ярослава. Им и всему взводу «Арбалетчиков» предстояло стать передовым дозором, двигаясь вперёди на расстоянии пять–десять километров, и вести глубокую разведку местности шириной по фронту никак не менее в два–три километра. Подобная осторожность вызывалась не опасением врагов (маловероятно, что кто‑то из двуногих рискнет напасть на крупную группу людей), а необходимостью держать на расстоянии местных хищников, разнообразие видов которых не ограничивалось ранее упомянутыми. Наличие в основном обозе значительного количества женщин, детей и вообще беззащитных людей настоятельно требовало ввести способ охраны, не позволяющий этим охотникам скрытно стеречь добычу. К сожалению, скопление человеческих особей манило за собой, определяя людей не более чем стадом пищи.

Четвертый взвод «копейщиков» под командой неутомимого капитана составлял арьергард, прикрывая основную часть обоза с тыла. «Лучники» и «Мечники» обеспечивали непосредственное прикрытие с флангов.

Таким порядком переселенцы двинулись в путь. Большая часть модонов шла пешком, имеющийся транспорт вёз запасы. Лишь маленьким детям позволялось сидеть на возах. Поэтому обоз двигался медленно, стараясь не переутомить людей и ломая все планы с прибытием к месту, где начнется сплав по реке.