Эльфийская лихорадка

Я ждала Берронса. Он должен прийти без четверти десять и начать очередной урок Гласа. Мы установили точное время для начала занятий и, хотя я знала, что, скорее всего, он все еще был зол на меня, я была уверена, что он придет.

Он мог заставить меня прыгать, пронзительно кричать как цыпленок. Я не возражала против этого. Мне было плевать. Если я буду чувствовать себя достаточно глупо, то, может, я смогу выяснить, как противостоять ему.

Кристиан был прав. Когда стены окончательно рухнут — все Невидимые окажутся на свободе. Но так же была права и я: Видимые не смогут еще раз заключить их в тюрьму без Синсар Даб. Несмотря на мрачное положение, я опять стала сосредоточенной, решительной Мак. Я украла немного солнечного света — настоящего человеческого солнечного тепла, а не эльфийскую чепуху, как в прошлый раз в В’лейном. Всю эту солнечную энергию я спрятала в каждой клеточке моего тела. Как наркоманка, получившая свою дозу.

Чувствовал мой нос, что снаружи было холодно. У меня не было никакого желания выходить из дома и уж тем более идти гулять в такую погоду. На мне была моя любимая короткая белая юбка, симпатичные босоножки, золотисто-белая кофточка без рукавов, которая оттеняла мои зеленые глаза, делая их оттенок чуть насыщеннее. Моя кожа приобрела золотистый цвет благодаря нескольким часам, проведенным мною на солнце. Я выглядела и чувствовала себя просто великолепно. После того как я приняла душ, накрасилась и уложила свои волосы, я какое-то время разговаривала с папой. В это время в Эшфорде уже наступило время для ужина. Сегодня там было 88 градусов тепла. В Дублине было всего 38, но я знала, что до Канкуна можно было добраться в ту же секунду (время, за которое эльф может переместить меня туда) и это знание грело мою душу, помогая смириться с холодом Дублина.

У меня было отличное настроение, и я решила рассказать Берронсу кое-какую информацию. Попытайтесь поймать рыбу с помощью наживки, насаженной на крючок, вместо того, чтобы требовать ответы. Я решила перенять его тактику. Я собиралась показать ему страничку из дневника моей сестры, которую сегодня прислали мне. В’лейн проговорился. Не сомневаюсь, что и Берронса иногда можно поймать на этом. Возможно, его лицо что-то выдаст. Возможно, он знал, где находятся эти пять Убежищ. Возможно, у него появится какая-нибудь идея, у кого находится дневник Алины. Я не сомневалась в том, что у Берронса его не было. Я не видела причин, по которым Берронс мог выбрать именно эти странички и послать их мне. Но с другой стороны я не могла понять причину, по которой кто-то другой мог выбрать именно их. Но ведь кто-то это сделал.

Возможно, если я поделюсь с Берронсом кое-какой информацией, то он ответит мне тем же. Возможно, он думал, что ответы были достаточно безвредными и не имели никакого значения. Солнечная Мак чувствовала, что стоит попытаться.

Раздался дверной звонок.

Берронс зашел в магазин. Медленно он окинул меня пристальным взглядом с головы до ног. Его лицо напряглось, потом так же медленно его взгляд проследовал обратно. Я предполагаю, что ему не понравилась моя одежда. Ему она практически никогда не нравится. Предоставленная сама себе, я одеваюсь слишком счастливо, чтобы удовлетворить его вкус. Мисс Радуга и Мистер Ночь. Вместе мы смотрелись именно так.

Чтобы снять напряжение, которое осталось еще с прошлого вечера, я улыбнулась ему и дружелюбно сказала:

— Эй! — так я хотела ему сообщить, что готова начать все с начала и надеялась, что он хочет того же.

Я ощутила мощное воздействие за долю секунды до того, как он воздействовал на меня Гласом, а после было слишком поздно. Он так сильно захлопнул дверь, что неисправные болты с треском встали на место.

— Опиши мне в мельчайших подробностях твою последнюю встречу с Синсар Даб.

Глас сковал мое тело от головы до пальцев ног и грубо сдавил. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Я согнулась, мое дыхание стало прерывистым. Легион голосов завибрировал в комнате, отскакивая от стен, усиливаясь по мере перемещения вверх и вниз, вправо и влево, а затем через меня, прорываясь в кожу, перестраивая все в моей голове, делая мой разум его. Домирирующее. Искушающее. Продавая мне ложь о том, что его желания были моими, и я жила, чтобы повиноваться ему.

Пот мелким бисером выступил на моем лбу и верхней губе, сделал влажными мои ладони. Чем сильнее я боролась с принуждением, тем сложнее мне было дышать, пошевелить любой частью моего тела. Я висела как мягкая, бесхребетная, неспособная самостоятельно пошевелиться бумажная кукла. И как бумажную куклу он мог порвать меня пополам, если бы захотел.

— Прекратите бороться со мной, мисс Лейн, и все пройдет намного легче. Если, конечно, вы не получаете удовольствие от этой боли.