Эльфийская ночь

         Говорил он по-английски, причём с таким великолепным произношением, что Виктор Михайлович даже несколько позавидовал. Так уж устроен этот язык, что и носителям приходится напрягаться, выдавливая из себя подобающее звучание; нежданный гость, однако, говорил без малейшей натуги — тем не менее, безусловно, носителем не являлся.

         - Сиди, говорю, - сказал гость, - я на минуточку.

         И всё же переводчик принимающей стороны не выдержал — вскочил на ноги. За спиной цокнуло. Точно посередине высокого английского лба, над самой переносицей образовалась маленькая чёрная дырочка. Коллега рухнул на ковёр.

         - А надо было язык учить, - спокойно произнёс голос.

         Судя по шороху одежды, гость перевёл ствол на госпожу Тетчер.

         - Ого, - произнёс голос, наполняясь счастливыми интонациями, - и Железная Пипка здесь! Это я удачно зашёл.

         Запах стриженых ногтей сделался резче. Лицо госпожи Тетчер из влюблённого режима переключилось в стандартный. Она успела агрессивно вскинуть голову, даже опустить одну ногу на ковёр — и лоб её украсился такой же аккуратной дырочкой.

         Тело госпожи Тетчер опрокинулось на широкий подлокотник кресла.

         Цокнуло ещё дважды; нарисовались два пулевых отверстия в области сердца. Кровь брызнула на дряблую шею и огромное янтарное ожерелье. Тело госпожи Тетчер сползло на ковёр у самого камина.

         - Осины нет, - задумчиво сообщил голос, - придётся тебе так полежать.

         Только теперь клиент, прежде словно загипнотизированный зубами и феромонами госпожи Тетчер, начал реагировать.

         - Что, что такое? Как понимать?..

         И Михаил Сергеевич, упираясь в подлокотники, резко развернулся к двери:

         - Т-товарищ!..

         Виктор Михайлович быстро отвёл взгляд. Боковым зрением он успел заметить камуфлированный рукав, ладонь с пистолетом...

         Мелькнула тень; металлический предмет глухо вошёл в соприкосновение с родимым пятном. Михаил Сергеевич мяукнул и вылетел из кресла, мягко уткнувшись лицом в колени госпожи Тетчер.

         Высокие договаривающиеся стороны возлежали драматически, как преступные любовники. Босые ступни госпожи Тетчер всё ещё подрагивали — с той же механической размеренностью.

         - Обернуться не хочешь? - спросил голос.

         - Нет, - сказал Виктор Михайлович, - не хочу.

         Волосы госпожи Тетчер понемногу начинали заниматься от огня.

---

[4] — отдел головного мозга, "заведующий" рвотой.

         Далеко-далеко, в другом мире, откуда злу нет возврата, капитан по прозвищу Немец вытирал нож пучком свежей травы.

         Степь вокруг полыхала сочной зеленью. Где-то за холмом прятался разъезд орков - ордынцы выслеживали одинокого человека в пятнистых одеждах, непонятно как забравшегося в глубь их владений. Но капитан не опасался нападения: сегодня он намеренно попался на пути довольно крупного отряда и перебил его почти полностью; по-настоящему волшебный артефакт — автомат Калашникова.

         Судя по воплям уцелевших, орки признали в человеке того самого колдуна, что нанёс им такой чувствительный удар в низинах. Теперь зелёные прятались в зелёном, выжидая момента.

         Капитан намеревался предоставить.

         - Да ты же болтаешь всё время, - объяснил он существу.

         Существо билось в путах и тонко мычало, отплёвываясь кровью и багровея приметным родимым пятном на лысине.

         - Болтаешь, болтаешь... не могу же я допустить, чтобы ты и оркам всё разболтал, правильно?

         Существо хрипело, извиваясь в траве, как личинка мясной мухи.

         - Ну, извини. И не дёргайся особо — не так я страшно люблю. Знаю, что больно. Это целительная боль. Очистительная.

         Существо билось затылком о мягкую землю. Наверное, признавая правоту капитана.

         - Да как за что? - удивился капитан. - Да за всё. Ты же Родину мою продал — вот за это.

         За то, что был я Советский человек — а потом вдруг немцем оказался. Не "лучшим", конечно, но тут уж кто на что учился.

         За то, что друг мой детства в Израиль умотал и щас там с М-16 бегает, вместо "калаша". Можешь представить? Ну, чтоб нормальный человек по доброй воле М-16 выбрал? Ну вот. За то, что всех нас ненормальными сделал.

         За фашиков, которые во Львове маршируют.

         За Прибалтику.

         За Сумгаит, Карабах, Таджикистан.

         За Чечню, которая кругом Чечня.

         За Кондопогу.

         За Москву, в общем, тоже.

         За Югославию, Ливию, Ирак.

         За миллионы убитых. И ещё большие миллионы нерождённых.

         За то, что всю эту свору выпустил — в Кремль да на экраны голубые.

         За гей-парады, кстати, тоже.

         За "стену" сломанную. Что за мания у вас такая — ломать? Мы строим, держим — а вы только ломаете.

         За то, что после всего сломанного, преданного, проданного, испоганенного - тебе хватает бесстыдства и подлости не удавиться где-нибудь на осине в лесу глухом, а ездить жизни нас учить. Что, в Лондоне под шконкой не сидится?

         За Родину.

         За Сталина, конечно. Какая ж Родина без Сталина?

         Жаль, поздновато я родился — кукурузника не достать. Так что придётся тебе отдуваться, говорливый наш. Ну ничего, ты парень лихой — отдуешься.

         - Да зачем? Можно, конечно, табличку прилепить — так я по-здешнему писать не умею. И что я там напишу-то? "Пидор Меченый"? Так ведь пидоры обидятся: они хоть и пидоры, но не настолько.

         "Антихрист"? Мелковат. Да и не поймут орки-то.