Эльфийская радуга (СИ)

Сфинкс шел осторожно, бесшумно, и Тама, до белизны в костяшках сжавшая ремни шлеи, почти не дышала, боясь издать лишний звук. Когда впереди, за кустами сиреневой гортензии хрустнула ветка, девушка чудом сдержалась от вскрика, но тут же выдохнула облегченно, увидев людей, жителей разрушенной Ликии, которые нашли убежище в ее садах. Бросив все, оставив имущество и дома, не взяв с собой ничего, даже самого необходимого, люди украдкой уходили прочь. Завидев огромного сфинкса они пугались и прятались, но потом, узнав одного из телохранителей Лэйлы, выходили из укрытий и молчаливо провожали Шакит беспокойными взглядами.

Так, в постоянном напряженном движении прошло несколько дней. Оказавшись далеко на юге от разгромленной Ликии, Шакит рискнула подняться в воздух. Тама зажмурилась и некоторое время боялась открыть глаза. Наконец, собравшись духом, рискнула взглянуть и ахнула, увидев, как далеко внизу разноцветной мозаикой раскинулась земля, а у самого горизонта черным зеркалом уже заблестели Темные моря.

Первое время девушка дрожала от холода и страха, но постепенно мерные взмахи могучих крыльев и монотонный свист ветра успокоили ее. Она старалась не смотреть вниз и вглядывалась вперед, туда, где кучевые облака складывались в причудливые формы, образуя белые ватные замки и фигуры.

Окончательно освоившись на спине Шакит, Тама покрепче вцепилась в ремни и решилась посмотреть назад. Громко охнув, она моментально отвернулась: небо позади летящего сфинкса окрашивало кровавое зарево, длинными алыми щупальцами расползалось по сторонам, протягивалось к белым облакам, подсвечивая из изжелта-розовым, и будто пыталось дотянуться до беглецов, сумевших чудом ускользнуть из обреченного города.

Ветер крепчал. Шакит прибавила ходу, но мощные порывы били ее в грудь, заставляя порхать вверх и вниз, мечась из стороны в сторону, словно огромная бабочка. Пастельные облака потемнели, расплылись в стороны, потеряв четкость контуров и помутнев. В глубине лиловой мглы забились отсветы молний, а потом впереди ударили громовые барабаны.

– Может, остановимся? – перекрикивая шторм, предложила напуганная и замерзшая Тама. – Мы летим без передышки целый день.

– Нельзя! – проревела в ответ Шакит. – Ддраконы чутки и быстры, если они взяли наш след, то настигнут за считанные часы. Этот шторм – наш единственный шанс затеряться и уйти от погони.

Мощный порыв ветра оборвал речь сфинкса, подхватил его легко, словно тополиное семечко, и, несколько раз перевернув и прокрутив, зигзагами потащил в сторону морского побережья.       Чувствуя, как обессилело, обмякло мощное львиное тело, как слабо, безвольно движутся крылья, Тама принялась читать молитву Центре, понимая, что они обречены.

В этой дикой, неравной схватке безжалостный вихрь уверенно побеждал, унося беглецов все дальше и дальше к морской глади. Вскоре внизу раскинулась смолянисто-черная вода, побежали стройными рядами белые барашки волн. Шакит опустилась немного, и тут же мощные воздушные потоки с новым напором потянули ее вниз. Рывок оказался таким стремительным и безжалостным, что огромные крылья не выдержали, запрокинулись вверх, теряя опору. Обессиливший сфинкс закрутился в воздухе волчком и рухнул в воду.

Еще несколько секунд Тама мертвой хваткой сжимала ремни, но потом, поняв, что находится под водой, отпустила шлею и принялась изо всех сил грести руками и ногами. Воздуха не хватало, намокшая юбка мешала плыть, а ставшая невыносимо тяжелой шкатулка, словно камень на шее, тянула ко дну. Из последних сил девушка рванулась вверх, освобождаясь из безжалостных объятий негодующей морской пучины. Оказавшись на поверхности, она увидела лишь ощетинившиеся пенными гривами буруны, но потом, когда могучая волна подкинула ее на гребень, смогла разглядеть невдалеке полосу земли. Именно туда, к спасительному берегу и совершала свое движение всесильная необузданная вода.

Идущий в сторону суши поток подхватил девушку и поволок к каменистому пляжу, виднеющемуся впереди. Подходя к суше, вода закрутилась, проворачивая в себе колючую взвесь из гальки, ракушек и песка. Таму увлекло под воду и ударило об дно, а потом, уже потерявшую сознание, потащило через острые камни и выбросило на берег.

Она не сразу пришла в себя, а когда очнулась, услышала голоса.

– Смотри, Фай! Опять утопленника к нашей халупе притащило, – проскрипел незнакомый старушечий голос.

– Это хорошо, Мая, очень хорошо, – вторил старухе другой, хриплый, мужской, тоже немолодой и нездоровый, – вскоре, почуяв еду, сюда набегут крабы, и мы наберем их целую корзину.

Тама не могла произнести и слова, сил едва хватало на то, чтобы дышать. Даже пальцем шевельнуть не получалось.

– Давай перетащим ее поближе к дому, Фай, – предложила женщина. – У нее красивое платье и туфельки, может еще что ценное найдется?