Эльфийская сага. Изгнанник (СИ)

Клинок взмыл в темненные своды без шума. Белый сполох упавшей звезды разрезал полумрак крыльца. Командор махнул рукой и сделал шаг назад. С обнаженного лезвия сорвалась густая капля.

Эльф из Угольной Лощины пошатнулся, дернул щекой и завалился на ступени. По камню потекла маслянистая кровь. Сирилл метнул горящий взгляд к четверке и хрипло спросил:

— Кто еще желает оспорить мое право карать или миловать?

Эльфы отпрянули, завалились на колени, и покорно склонили головы — бросать вызов воину-шерлу, новых желающих не сыскалось. И хотя, Керл, сын Клианна полыхал черной злобой, рта он предусмотрительно не раскрыл.

Дверь питейной распахнулась. Яркий золотой свет залил округу. Голоса и крики обрушились горной лавиной, на крыльцо посыпались встревоженные шумом посетители, большинство — навеселе.

— Что здесь происходит? — Королевский гвардеец вышел вперед, расталкивая локтями зевак.

Оглядев убитого, потом Сирилла, он резво припал на колено, отдавая честь.

— Простите, не признал.

— Встань, — сказал он стражу. — Этого, — указал на мертвое тело, — убрать. Этих, — кивнул на четверку стоявшую на коленях, — под арест на неделю.

— Слушаюсь, — склонил голову гвардеец и обнажил оружие. — Встать! Руки за спину!

Сирилл вернул оружие в ножны и вошел в питейную. В мире под толщей горы близилось утро, в мире под солнцем — на земли ложились длинные тени раннего вечера. Самое время забыться вином.

… Тьма подземной пещеры рассеялась, и флагманский корабль величественно выплыл в ослепительную белизну хмурого вечера. Весенний воздух Верхнего Мира опалил горло свежестью, а небо ослепило шапками синих облаков. Взведя штурвал, командор Дминар накинул на голову капюшон, укрыв лицо от призрачных лучей (несмотря на то, что стояла хмурь, даже незначительный свет оставлял на коже темных эльфов серьезные ожоги).

Его клинок вознесся ввысь.

— Строиться! — Прокатился глас Дминара над пешим строем.

Пропел рог.

Ударили барабаны.

Взвились пестрые знамена наемников и черные с серебром стяги темных эльфов.

Эльфийские конники натянули поводья, блеснув дорогими латами (остальные, из числа наемников, были пешими). В седле оказались только те, кто изначально откликнулся на призыв конными, приведя своих лошадей.

— Занять боевые места! — Гудел командор. — Занять места!

Сверкающие реки потекли по красной земле Фэр'айо. Пустошь, от края до края, накрыло оглушительным шумом и визгом, топотом и криками строящегося войска. Знаменосцы взмахнули черными флагами — сигнал к выступлению. Холодно завыл громадный горн.

Первыми тронулись корпуса элитной эльфийской кавалерии. Блестели позолоченные стремена, вспыхивали панцирные пластины, в узде полыхали инкрустации камней. За ними двинулись конники-наемники на гнедых хадбанах.

После командор Сирилл поставил пехоту, разбив на сотни и назначив каждой командира. Черные и зеленые гоблины шли в шеренги плечом к плечу, лязгая броней и отборно ругаясь на хавал-мано. Дальше стройными рядами перли зеленокожие ирчи Прибрежных Гаваней, отсверкивая шлемами с подъемными забралами холодной ковки. Следом, шагали копейщики — орки-степняки Ажинабада и Диких Степей и их голубокожие сородичи из Фаруха в клепано-сеченых кольчугах; гермероссцы и иные, отозвавшиеся темноэльфийскому королю. Замыкали войско пятифутовые низкие тролли, присланные Фульфуном Длинный Нос.

В облаке красноватой пыли и нестерпимого шума войско короля Брегона выступило на Запад.

* * *

Эльфы, покинувшие Ательстанд, шли южным берегом Этлены, делая привалы лишь в самый темный и опасный час — перед рассветом. Они не пели, и почти не говорили. Усталость и отчаяние одолевали даже самых отважных и сильных; о стойкости женщин, детей и тяжело раненных говорить не приходилось. Их лучистые глаза меркли, а прекрасные светлые лица темнели подобно ранним зимним сумеркам. Казалось, дороге к спасению не будет конца.

Рядом, понурив головы, плелись лабрадоры и хас-каси; позади, медленно переставляли копыта гордые белогривые тинкеры; сминая камень, тяжело катились заметно полегчавшие повозки. Не смолкала гулко шумевшая река, молодые побеги трав серебрились холодной росой, в прозрачных небесах пели птицы, а из зарослей чертополоха летели слаженные трели кузнечиков. По скалистым склонам скользили тени облаков. По каменистым ступеням струились сверкающие нити горных ручейков. Сзади разверзались темные ложбины. Впереди открывался просвечивающий насквозь березовый лес.

Остин осмотрелся. Путь на запад был чист: до самого горизонта гряды холмов беспорядочно набегали один на другой, поднимались одинокими зеленеющими пригорками или опадали глубокими долинами в зарослях колючих трав; дубы и вязы одевали склоны яркой зеленью, опоясывая вершины живым махровым ковром. Вдали сверкали зеркала озер, и даже можно было различить извилистое русло Этлены бегущее мимо косогоров и зарослей.

Молодой лесной эльф развернулся к процессии, растянувшей по каменистому брегу, и крикнул: