Эльфийская сага. Изгнанник

Картину мира смазало, точно кистью неумелого художника, ноги и руки налились свинцовой усталостью. Он припал на одно колено и удержался от падения лишь, навалившись на рукоять благородного меча.

— Не бойтесь, это всего лишь сонная пыль.

— Зачем? — Шепнула Арианна, засыпая.

Переводчик распрямился и возвышенно залепетал:

— Иссиль Итин. Лунный город, хранящий всемогущую эльфийскую корону Всевластия. Вы представляете, сколько желающих найдется выкупить у меня секрет ее местонахождения? Тысячи. Миллионы! А сколько они мне предложат? — Он судорожно захихикал, — я стану самым богатым троллем в Верхнем Мире! Да что в Верхнем! На всей равнине Трион не найдется купца богаче и важнее меня, Сирикуса Лавво Третьего!

— И только, — прошипел Габриэл, удерживая тающее сознание на границе яви и сна. — Все дело в деньгах?

— Дело всегда в деньгах, Габриэл, — злорадно ответил Лавво. — Так утроен мир.

Арианна сползла по стенке и закрыла глаза. Нежный свет, исходивший от девушки, подернулся матовым налетом и потух. Габриэл сопротивлялся наваждению дольше остальных и все еще пытался встать.

— Не надо, парень. Позволь сну победить. Откройся самым смелым мечтам и фантазиям, — увещевал тролль. — Поверь, тебе понравится.

Воин народа Сумерек почувствовал, как тренированное тело отказало ему подчиняться, разум наполнился вязким и загустевшим туманом, а глаза запестрило калейдоскопом чужеродных видений. Не в силах сопротивляться воле камней Аред Вендела, он опустился на каменный пол и уснул.

Откуда-то из темноты донесся слабый-слабый шепот Лавво:

— Сладких грез.

* * *

Ощущение головокружительного падения длилось не дольше минуты. А потом появились первые размытые картины: призрачное сияние лунных лучей; заснеженные склоны Элсурских гор. Штрихи и линии огромной горной расселины на дне, которой темнел Шефонский Замок — тайное убежище ведьм Черноземья. Он уже бывал здесь однажды, в далеком детстве — во времена, когда его отец Бриэлон еще служил главнокомандующим Его Величества короля Теобальда.

Лавво обещал красочные сны? Ничего подобного. Габриэла увлекло в самый жуткий и беспросветный кошмар его прошлого. То, что он столько лет пытался забыть, отсечь из памяти и отречься, как от проклятия, настигло водоворотом радуг, звезд и туманов.

… Винтовая лестница стекала куда-то во мрак. Вокруг было тихо, под ногами блуждал зимний холодок. Далеко внизу мерцали алые отблески, будто занимавшегося в очаге огня. Призрачные голоса отдавались эхом.

Не испытывая и тени страха, юный Габриэл смело спускался во мглу. Чем ближе приближалось мерцание, тем отчетливее зоркие глаза эльфа различали очертания пылающего жертвенного камня десять футов в длину и пять в ширину. Огонь плевался искрами подобно пасти ненасытного Ночного Дракона Глаурга Ужасного, заливавшего Трион огнем и кровью в Эпоху Мрачного Начала.

Впереди обозначилась каменная арка, а за ней разостлался широкий подвал. Мальчишка обнажил клинок и только теперь понял, что жертвенник сложен в величественное погребальное кострище, в изголовье и ногах коего темнели столбы со стальными цепями.

Оранжевый сумрак дрогнул и «выбросил» солдат, обитых броней от макушек до пят. По доспехам прыгали зайчики света, в стальных перчатках отразилось удивленное юное личико. Не успел Габриэл и пискнуть, они нависли над ним надломленными стволами погибших дерев. Над заостренными ушами прожужжала сталь, а его руки ловко заломили за спину. В этот же миг из пучины сумрака, окутанного дымом, раздался злобный, женский голос:

— Здравствуй, темный принц. Здравствуй, Тот, кто будет повелевать Тенями Запада.

И тут видение пропало.

… Приглушенный шик чугунных труб и визжание несмазанных колес вернули его назад. Как только грезы утонули во тьме, виски ударило нестерпимой болью. Габриэлу потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть над телом утраченный контроль и вспомнить прошлую ночь до мельчайших подробностей.

Лавво. Неблагодарный обманщик. Одно слово — тролль.

Высокородный шерл королевских кровей стиснул зубы, чтобы не выругаться отборной бранью босяков низших кварталов Мерэмедэля.

Металлический скрип отвлек и он осмотрелся. Потолок и стены терялись в полумраке; везде и всюду валялись проржавевшие цепи и кандалы; на окнах решетки. Очередная тюрьма. Кто бы сомневался.

Габриэл пошевелил руками и ногами. Они были свободны, но спину и поясницу сдавливало стальными веревками, а обоняния касался очень знакомый, чарующий аромат фиалки. Парень приподнял голову и с трудом сдержал смех. На нем лежала бесчувственная Арианна. Мраморной щекой девушка покоилась на его рельефной груди, а по беззастежному полукафтанью рассыпала серебристые локоны. Гулявшие над полом сквозняки колыхали девичьи волосы и они, касаясь обнаженной кожи воина, вызывали в нем легкое возбуждение.