Эльфийская сага. Изгнанник

Эта ярость мигом погасила все факелы и сорвала все палатки. Тысячи расседланных коней заметались в испуге, тысячи наемников завопили на семи разных языках. Спутались лязг, треск, стоны, бряцание — вояк накрыло кромешной темнотой и диким ужасом — Тени Запада пошли в наступление?

У стены возопил израненный Звездочет:

— Властелин, я исполнил клятву! Ваш наследник разомкнул оковы! Просыпайтесь! Осушите его! Заберите жизнь и переродитесь в новой Эпохе!

Габриэл бросил на старика сердитый взгляд. Тайны, приоткрытые Ноэлом Песнь Скорби, обрели для него, наконец, четкие смыслы. Звездочет намеренно затеял этот поход к Изломам Эндов — он мечтал не покорить Тени Запада, он мечтал их освободить.

Сплюнув пыль, парень стиснул зубы. Превозмогая бешеные порывы, задувавшие из быстро разраставшейся межвратной щели, он достиг створки и, обхватив вращающийся рычаг, замедлил вращение. Врата остановились. Хрипло крикнув, Габриэл подчинил сложный механизм силе крепких мышц — рычаг стал вращаться в обратном направлении. С протяжным стоном створки стали закрываться.

— Что ты делаешь? — Задергался Звездочет. — Не смей! — Несмотря на страшные увечья, он нащупал в складках еще один кинжал и пополз к темному эльфу.

Габриэл не обращал на безумца внимание. Его легкое, тренированное тело свело судорогой смертной боли, ибо жгучие канаты теней жалили его руки и ноги, оплетали голову и плечи, выжигали все чувства, забивали горло и ослепляли глаза. И только благодаря стальному характеру и несгибаемой воле королевский шерл не выпускал из рук рычага.

Заглянуть Теням Запада в лицо и остаться в живых?

Нет. Габриэл предчувствовал — битва с яростью древнего мира станет последним делом его недолгой жизни. Прекрасное и печальное дитя Сумерек более не сопротивлялся судьбе. Пред ослепшим взором и оглохшим разумом тухли унылые краски смертного края и расстилались звездные долины, лунные парки, цветущие скверы, золотые леса… знакомые голоса родичей призывали домой… еще немного и он переступит черту Арвы Антре.

Болезненный укус под правую лопатку вырвал сознание темного эльфа из полузабытья, второй — чуть выше, окончательно привел в чувства, третий — едва не отнял жизнь. Оказалось, Звездочет кромсал его спину клинком. Старик замахивался и бил — замахивался и бил, рыча на мертвом языке и чередуя фразы на кам'рэ:

— Властелин… Просыпайся… Осуши наследника… Забери душу Брегона из рода Дракона и Змеи…

Габриэл захрипел. Утраченные чувства влились в него, как пряное либерское вино в серебристый сосуд и едва не свели с ума от боли. Пальцы онемели, шелковая рубаха облепила окровавленную спину, тело скрутило болевым шоком.

Толкователь Звезд замахнулся, дабы ранить воина в четвертый раз, но тот изловчился и из последних сил перехватил запястье убийцы. Подтолкнув астронома к воротной прорехе, в тьме которой проступали очертания каменной лестницы убегавший в сумрачную бездну, он крикнул:

— Отправляйся к своему властелину, — и втолкнул его в Ночную Страну.

Короткий, дикий вскрик оборвался хлопком и падением вниз по ступеням. Взметнулся пепельный заслон. Врата Разделения Душ с визгом захлопнулись. Сложный врезной механизм потух и оплавился. Мрак Теней Запада остался, как и прежде, запечатан по ту сторону магических стен.

Габриэл опустился на колени, потом завалился. Из обожженных глаз струилась кровь; из-под спины ползла маслянистая лужа цвета рубина. Боль сменялась холодом, напряженные мускулы отнимались.

Тень, от которой он доблестью ратного сердца спас Верхний Мир, накрыла его самого. Последнее, что видел темный эльф — расплывающиеся орнаменты сводов моста. Тяжело выдохнув вулканической гарью, он потерял сознание.

Где-то в туманах протяжно взвыл волк.

Глава 19. Встречи и союзы в городе предков

Не падай духом в несчастье

(Неизвестный автор)

Эридан смахнул с лица соленые капли и поднял голову. Локоны повисли на ушах изорванной паклей, обкусанные губы неприятно покалывало. В узенькую решетку под самым потолком втекали тусклые лучи июньского солнца и разрывали его душу отчаянием. Он каждый миг вспоминал Арианну, изнывая от муки: жива ли она или предана, схвачена и убита?

Впрочем, худо было не ему одному. Всем тем, кого исчадия пленили и бросили в подземелья Гелиополя позапрошлым вечером. Здесь царствовали смутный свет и тишина; за стенами и крышами наоборот — стояло теплое и летнее утро.

Во время правления Лагоринора эти казематы использовали в качестве тюрем для свирепых орков с юга, диких ведьм с запада, да беспощадных троллей и гоблинов с севера и востока. Ныне, камерам, запертым ржавыми замками, суждено было стать последним приютом светлого эльфийского народа. Судя по разговорам, сегодня на заходе в город заявится лорд главнокомандующий, чтобы лично проследить за тем, как Детей Рассвета отправят на казнь.

Лорд главнокомандующий? Габриэл. Кто же еще.

Полыхающий фонарь, блестевший в скобе коридорной двери, задрожал. По стенам побежали безликие формы. Горька судьба низвергнутых — нет им спасения, нет им пристанища; повсюду гонимы, везде нежеланны.