Эльфийская сказка

Эхо вернул себе настоящую форму и внимательно посмотрел на связанного пленника. Он мягко приложил ладонь к его голове и оглянулся на Стефана. Тот молча кивнул и запустил время лежащего человека. Пленник мирно спал, разные эмоции мелькали на его лице. То оно искажалось в смертельном ужасе, то блаженно расслаблялось, наконец, стало серьезным и сосредоточенным. Эльф протянул вторую ладонь к своему ученику и также аккуратно положил ее тому на лоб.

Перед глазами Стефана стали мелькать разные картинки. Вот парень, оставшись круглым сиротой, очутился в тюрьме за мелкое воровство, потом его освободили и заставили выполнять разные поручения за хлеб, одежду и крышу над головой. Как он постепенно втягивался в преступный мир, и, в конце концов, совершил свое первое тайное убийство. Множество других событий мелькало перед взором пожилого мужчины, но вот, наконец, появилось лицо Претора. Парень и еще несколько человек стояли на коленях перед лордом и слушали его приказания. Мужчина не слышал конкретных слов, но почему-то понял, что речь шла о нем самом, о слежке и добыче каких-то сведений. В самом конце он увидел одного из своих слуг, который склонился над связанным пленником и что-то прошептал тому на ухо, от чего раненый едва не подскочил и чуть не обмочился от страха.

Сеанс закончился, эльф опустил руки, и Стефан пришел в себя. Сразу после этого, эльф, снова превратившись в огненную искру, быстро улетел на свой чердак.

Примерно через час несчастный пленник проснулся и в ужасе обнаружил себя в грязной канаве. Руки и ноги его были развязаны, а раны исцелены. Он испуганно огляделся, никого вокруг не обнаружив, осторожно выбрался из канавы и побрел в неизвестном направлении.

Судьба подслушивавшего слуги была немного иной. Хотя обязанности свои он исполнял исправно, ему без каких-либо объяснений выдали месячное жалование и приказали собрать свои вещи и удалиться из усадьбы на все четыре стороны.

Приём

На следующий день после завтрака, как обычно, Стефан обретал новые знания и тренировал свои навыки на чердаке. После занятий, наскоро отобедав, он и все остальные быстро собрались и отправились в путь.

Перед выходом мужчина, пристально оглядев свою свиту, строго объявил: «Мы должны проехать по улицам, как столичные гости, степенно и вызывая у всех встречных восхищение. А на территорию Претора мы войдем с достоинством членов императорской семьи, гордо и высокомерно, чтобы он понял, что с нами шутки плохи. Напоминаю, ни перед кем не кланяйтесь!!!»

Процессия выглядела очень торжественной. Впереди на гнедом скакуне восседал, закованный в блестящие латы, Зенмар. Он бдительно поглядывал по сторонам и строго указывал всем встречным пешеходам и повозкам отойти в сторону и освободить дорогу. Все послушно сворачивали на обочину и почтительно останавливались.

Следом за ним, выдерживая дистанцию примерно в десять-пятнадцать метров, следовала свежевыкрашенная, и оттого выглядящая еще более ярко карета. Графские гербы уже давно были стерты. Когда речь зашла о том, как идентифицировать в дальнейшем карету, Стефан не нашел ничего лучше, чем выдать Зенмару свиток с печатью, и приказал эту печать в увеличенном масштабе нанести на дверцы кареты. В итоге грязно-серая выцветшая в прошлом карета обрела глубокий черный цвет и с боков была украшена золотыми гербами с изображением кота в лучах заходящего солнца.

Замыкали шествие верхом на лошадях два, полностью экипированных в сверкающую броню, стражника.

Потрясенные великолепным зрелищем горожане изумленно переглядывались и спрашивали друг у друга, о том, кто это проехал. В прошлом жители города избегали посещать замок графа Изука, поэтому бывшего начальника замковой стражи мало кому довелось видеть воочию. Карету графа многие видели и знали, но из-за ее полного преображения, никто не узнавал, поэтому люди строили различные догадки. Стефан, как правило, всегда по городу ходил в повседневной охотничьей одежде и чудеса на публику не демонстрировал, поэтому большинство тех, кто его знал, продолжали считать его бывшим сапожником. Гулял он, обычно, пешком, либо в одиночестве, либо в сопровождении пары слуг, поэтому никто даже предположить не мог, что нарядный господин в ярком фиолетовом плаще с накинутым на голову капюшоном, видневшийся в открытом окне кареты, это тот самый человек.

Примерно через час шествие подошло к концу, вернее к широко распахнутым воротам поместья местного лорда. Еще издали завидев приближающихся гостей, слуги торопливо отворили их, и теперь, выстроившись возле входа в две шеренги, застыли в глубоком поклоне.

Первым в ворота гордо въехал Зенмар, и немного покружив по двору, поднял своего коня на дыбы, чем изрядно перепугал дрожащих слуг. После этого он ловко спешился, и оставив коня на попечение подбежавшего мальчишки, встал возле входных дверей в позе стражника, и с поющим звоном обнажив свой меч, воткнул кончик меча в каменный настил.