Эльфийская стража

– Лемех, – поморщился эльф, – ну хоть тыто свою расу не позорь. Как нам их к вам гнать? Через весь Лес? Можешь себе представить, что бы они тут натворили? Нет, всё куда хуже, друг мой. Здесь они рождаются. Отсюда берут начала их подземные пути. Под Лесом, земными пустотами.

– Пещерами, что ли? Так перекопать, и…

– Если б, – зло ухмыльнулся Полночь. – Тото у нас в Зачарованном Лесу одни дураки собрались, не додумались, а хуторянин Лемех взгляд беглый бросил и разом всё уразумел! Не простые то «пещеры», Лемех, не простые ходы. Не докопаться до них, хоть весь Лес выкорчуй и рой аж до сердца земного. И не в истинной плоти они пробираются, но просачиваются этакой жижей живой и вновь становятся Гончими, когда окажутся вне наших пределов.

– Жижей живой… – повторил Лемех, не сводя глаз с тыкающихся во все стороны Гончих. – А здесь их что, прикончить нельзя, Полночь? С вашимто умением из лука бить…

– Смотри, что тут будет «с нашим умением», – эльф одним плавным движением вскинул оружие.

Стрела сорвалась, исчезла стремительным белым взблеском – а из чёрной земли вдруг выметнулся вверх чёрный же столп, ловко принявший на себя эльфийский наконечник. Шипение, зеленоватый дымок – древко растаяло, словно его и вовсе никогда не было.

– Поставь тут хоть сотню стрелков, хоть тысячу – никакого толку, – с тихим отчаянием проговорил эльф. – Ни катапульты, ни баллисты эту погань не возьмут. Даже огонь. Мы его не слишком жалуем, но были готовы – для дела, для всеобщей защиты… Нет, не выходит.

– Так что ж это такое, Полночь? Откуда взялось?

– А про сыновей что ж, уже не спрашиваешь? – вдруг бросил эльф.

– Сыновья мои тут, у тебя. Если с тобой не договоримся – не видать мне их как своих ушей, – Лемех глядел прямо в упор на собеседника, и надо было вдоволь походить с «Весельчаками», чтобы распознать ложь.

– Разумно, разумно, – одобрил Полночь. – Так вот, Лемех, эта дрянь тут со времён столь давних, что даже мы, Перворождённые, её зарождения не видели.

– Спасителя видели, а этого нет?

– А этого нет, Лемех. Когда мы сюда пришли, оно… уже тут было.

– Среди леса?

– Не росло тогда здесь никакого леса, – негромко рассмеялся Полночь. – Только чернота. Только Гончие Крови и… и их сородичи. И пустыня вокруг, Лемех, дикая пустыня, где ни зверя, ни гнома или даже гоблина. Вас, людей, здесь тогда и в помине не было. Во всяком случае, в этих местах.

– А вы, значит, были? – слишком уж покровительственно и снисходительно звучал сейчас Полночь.

– Тогда и тут – да, были, Лемех, – эльф не принял тона, не ответил насмешкой. – Для того мы тут и оказались.

– Для чего?

– Чтобы эта тьма так бы и осталась тьмой. Чёрным пятном в глубине эльфийского леса, откуда лишь редкие Гончие ухитряются выбраться наружу, так что простые пахари не боятся селиться у самых наших границ, несмотря на все превратности подобного соседства. Ссорятся с нами, бывало, что и дерутся, но никуда не уходят.

– Да уж, великая заслуга! – фыркнул Лемех. – Дело говори, эльф. Красноречием потом блистать станешь. Не со мной.

– Не с тобой… что ж, дело так дело. Мы растили Зачарованный Лес именно для того, чтобы удержать эту черноту и то, что под ней. Чтобы она не вырвалась на волю, чтобы не задушила весь мир. Так нам было сказано.

– Кем? – не удержался Лемех, получилось слишком жадно и подетски.

– А, зацепило? – понимающе усмехнулся эльф. – Первыми хозяевами этого мира, Лемех. Они привели нас сюда изза звёздной тверди, они показали нам дорогу. Они поведали нам наш долг, поставили нас на стражу; на вечную стражу. Так нам и стоять, в строго означенном числе, рожая детей лишь чтобы заменить павшего бойца, стоять до конца, до последнего часа этого мира, когда притаившееся под землёй лихо сгинет вместе с ним.

– Любите ж вы красивые слова… – проворчал Лемех, глядя за неуклюже переступающими Гончими, ничуть – ну, кроме внешности – не напоминавшими сейчас смертоносных бестий, так хорошо знакомых хуторянину. – Зло, лихо…

– Пытаешься не пустить это в себя? Пытаешься отговориться? – поднял бровь Полночь. – Оставь, Лемех, это недостойно тебя. Мы, эльфы Зачарованного Леса, грудью принимаем на себя напор этой отравной мощи. Мы сражаемся. Стрелой и словом. Мечом и магией. Платим кровью и жизнями. Платим эльфийским бессмертием, между прочим. Это только у вас, людей, говорится, что «двум смертям не бывать, а одной не миновать». У нас всё наоборот. Смерть – это катастрофа. Случайность. Которой не должно быть. Теперь понимаешь, чем мы жертвуем?

Прежде чем Лемех успел ответить, изпод земли донёсся долгий протяжный скрип, словно там тёрлись друг о друга старые кости – правда, кости для этого и впрямь должны были принадлежать настоящему великану.

– Назад! – эльф отпрыгнул с кошачьей грацией, вскидывая лук.

Лемех лишь повёл плечами, поудобнее перехватывая топор.

Скрип повторился, разрывая слух, мерзкий и глухой, точно в глубине склепа вставали от вековечного сна мёртвые кости, вызванные к жизни заклятием некроманта. Земля вздулась, появилось нечто вроде коричневого щупальца – или вдруг ожившего и обрётшего способность двигаться корня.