Эльфийская стража

– Прости, Лемех, не могу больше терять с тобой времени, – прежним спокойным голосом бросил он, словно и не размахивал мечом, словно и не сталкивалась сталь, словно хуторянин и не пытался раскроить ему череп тяжёлым топором. – Помоему, тебе следует отдохнуть.

Серебристый узкий клинок мелькнул раз, другой, ослепляя Лемеха отблесками, но прежде чем Перворождённый успел довершить начатое, откудато изза спины у него вывернулась фигура Ариши.

Могучий парень со всего размаха опустил увесистый корявый сук прямо на затылок Полночи.

Эльф так и застыл с разинутым ртом, глаза полезли из орбит. А потом медленно рухнул ничком.

– Батяня, цел? – подскочил Ариша. Лемех только и мог сипеть в ответ – грудь горела от нехватки дыхания, бок жгло болью. Он согнулся в три погибели, тяжело опираясь на топор.

– Батя? Не зацепило? Не ранен нигде? – это был прежний Ариша.

– Нет… сынок.

– Тогда бежим. Гриньку я потащу, – парень махнул рукой кудато к зарослям.

– Ккуда?! – прошипел Месяц, выпрямляясь. Стрела смотрела прямо в грудь Лемеху. – Лечь! Обоим!

Ариша слепо пошёл на него, взяв наперевес свой сук.

Губы эльфа сложились в презрительную гримасу.

– Нет! – успел выкрикнуть Лемех, но поздно.

– Тебято я пристрелю с особым удовольствием, предатель, – Месяц надменно склонил голову набок, словно норовя получше прицелиться, и отпустил тетиву.

«Я помогу тебе, – вновь сказала Тёмная Птица. – Борозда глупа, она открыла мне дорогу к тебе. Я помогу. Но и ты должен помочь мне».

Белооперённая стрела пронеслась над плечом Ариши. Промахнуться с такого расстояния не смог бы даже мёртвый – или мертвецки пьяный – эльф. Месяц только и успел потрясти головой, в полном недоумении глядя на собственные руки, когда импровизированная дубина Ариши обрушилась на него.

Месяц не был бы Месяцем, эльфомвоином, прошедшим неведомо сколько схваток и вышедшим из них победителем, если б дал уложить себя с одного удара. Он увернулся, гибким неуловимым движением выхватил собственный меч, отбросив подведший лук.

Но теперь он оказался один против двоих, и прежде, чем Перворождённый успел обмануть Аришу ложным замахом, Лемех врезался в него, опрокидывая наземь, подминая под себя; от души приложил топорищем, и эльф затих, дёрнувшись лишь раз.

Слабо тявкнула Найда. Слабо и виновато, мол, прости, хозяин, не смогла.

– Ариша… молодец, – Лемех всё не мог отдышаться.

– Спасибо, батюшка, – сын опустил глаза. – Бежать отсюда надо, бежать скорее. Гриньку возьмём – и ходу!

– У меня кони рядом, – хуторянин наконец смог выпрямиться. – А что ж с… с Гринейто?

– Да что ж? – бесхитростно пожал плечами Ариша. – Угостить пришлось тем же дрыном. А то совсем сбесился, бедолага.

– А… а ты?

– А что я? Я для того и пошёл с ним, батюшка, чтоб приглядывать. Прости, что сразу не сказал, что лицедействовал… что говорил непочтительно. Он поверить должен был. Ну, и потом только и ждал, чтобы момент улучить.

Лемех только и смог, что хлопнуть сына по плечу.

– Последнее дело тут осталось. Оружие у них не забирай, а вот Борозду свяжи. Свяжи и давай ко мне на седло. Она нам щитом послужит, когда из чащи выбираться станем.

– Батюшка, ты уж не серчай на Гринькуто, он и впрямь не в себе, – жалобно попросил за брата Ариша. – Околдовала она его. И… а почему мы уходим? Почему только Борозду? Надо было б им глоткито перерезать.

Он закончил буднично, словно речь шла самое большее о том, чтобы забить давно откармливаемого кабанчика.

– Нет, Ариша. – Они ехали по узкой тропе, почти наугад, просто к краю Зачарованного Леса. – Нам отсюда выбраться надо, пусть живут. Они в нашей власти были, все трое – и мы их пощадили. Хорошо б, чтобы поняли – мы крови не хотим, но, если надо, на что хочешь пойдём.

Бледное лицо Борозды, посиневшие веки, закрытые глаза, бессильно мотающиеся руки, спутанные грубой верёвкой. Летит назад тропа, вроде б должна вести к окраине эльфийских владений, и чтото не видать здешних хозяев; как ни торопится Лемех, скоро не получается – и пути не знают. Хорошо ещё, что Найду Ариша на седло взял, коекак уместились с Гриней.

«Все эльфы сейчас на Ниггуруле, – сказала вдруг Тёмная Птица. – Я помогаю тебе. Там сейчас весело».

– Спасибо… – с невольной растерянностью прошептал Лемех.

«Но ты должен мне помочь, – теперь в низком и полном силы голосе Птицы крылась угроза. – Мне не выбраться, но как только я перестану держать недалёких эльфов на чёрном поле – тебе конец».

– Но ты же… уничтожишь всё…

«Потому что тебе так сказала Борозда? Да, глядя на Ниггурул, трудно не поверить, верно?»

– Никак иначе и не подумаешь.

– Батяня, с кем это ты, батяня?..

Лемех только отмахнулся.

«Выбирай, – холодно сказала Птица. – Или ты помогаешь мне и возвращаешься домой вместе с сыновьями, или эльфы настигают тебя. Я могу ждать ещё очень, очень долго, а вот ты – уже нет».

– Ты же всё сожжёшь! Всё спалишь! Я видел тебя, видел молнии! И пойдёшь ещё дальше, за небо!

«Верно. Пойду за небо. Я оставалась пленницей здесь, в этом мире, слишком долго. Но почему ты так безоглядно веришь Борозде, что я именно намерена сжечь всё и вся?»

– Слово против слова. Ничего больше.