Эльфийские войны

Кит проснулся внезапно, полный сил, возвращенный к жизни. Он вскочил с кровати – воспоминание о сновидении сияло перед ним, подобно путеводной звезде. Крепость вокруг все еще спала. Глядя в окно, прорубленное в восточной стене башни, командующий первым во всем Ситэлбеке встречал утреннее солнце. Набросив поверх туники плащ и надев высокие мягкие кожаные сапоги, он устремился к двери.

Внезапно со двора раздался тревожный крик. В следующее мгновение запел горн, за ним хор труб проревел предупредительный сигнал. Кит пронесся через караульное помещение и выбежал на улицу. Солнце едва заглядывало за крепостную стену, но он заметил тень, затмившую узкую полоску света.

На стене виднелись несколько лучников, они обернулись и направили оружие к небу.

– Не стрелять! – крикнул Кит. Тень снизилась, и он понял, кто это. – Аркубаллис!

Он взмахнул рукой, а гордый грифон, описав крут, приземлился перед ним и, присев на задние львиные лапы, поднял переднюю – массивную, украшенную когтями лапу орла. Острые желтые глаза моргнули, и на Кит-Канана нахлынула волна нежности к верному другу.

В следующее мгновение он задумался о том, что привело сюда Аркубаллиса. Он оставил его там, в Сильваносте, на попечении брата. Конечно же! Ситас прислал его сюда, чтобы он доставил Кита домой! И он почувствовал прилив воодушевления, подобного которому не испытывал годы.

Менее часа потребовалось Кит-Канану, чтобы отдать приказания офицерам. Он назначил Парнигара комендантом, а Кенкатедрус получил задание тренировать подвижный отряд из кавалеристов, копейщиков и лучников, предназначенный для небольших вылазок. Им предстояло носить имя Летучего отряда, но до своего возвращения Кит-Канан приказал ничего не предпринимать. Он предостерег обоих офицеров, чтобы они были начеку и не дали себя обмануть какой-либо военной хитростью. Ситэлбек был ключом к обороне равнин, и он должен оставаться непобедимым и неприступным.

– Уверен, у моего брата есть план. Мы встретимся и найдем выход из этого тупика!

Над городом кружился осенний ветер, принося с собой первые заморозки.

Кит взобрался на спину своего «коня», устроился в новом седле, которое на скорую руку соорудил для него один из Гончих.

– Удачи тебе, пусть тебе помогают боги, – сказал Кенкатедрус, сжимая в ладонях руку Кита, затянутую в перчатку.

– Возвращайся побыстрее, – добавил Парнигар.

Аркубаллис расправил над землей могучие крылья, достаточно мускулистые и толстые, чтобы сломать шею человеку.

Несколько взмахов – и Аркубаллис поднялся к верхушке здания внутри крепостных стен. Уцепившись за остроконечную крышу передними лапами с когтями орла, он оттолкнулся задними львиными ногами и оказался еще выше. С пронзительным воплем, разнесшимся по равнине, словно вызов на бой, грифон поднялся над стеной, постепенно набирая высоту.

Кит-Канана сразу же охватил ужас при виде вражеского войска, показавшегося внизу. С его башни, самого высокого сооружения в Ситэлбеке, не понять было, насколько необъятна армия Эргота. Теперь, со спины Аркубаллиса, он ясно увидел это. На земле отряды лучников подняли вверх оружие, но грифон уже был на недосягаемой для их стрел высоте.

Они летели дальше, минуя огромный табун лошадей. Тень грифона пронеслась по земле, и несколько коней в ужасе с фырканьем поднялись на дыбы. Тут же они рванулись с места, и через несколько секунд табун обратился в паническое бегство. Эльф с кривой усмешкой наблюдал, как люди-погонщики спешат убраться с его пути. Пройдет несколько часов, решил он, прежде чем в лагере наведут порядок.

Кит оглядел дымящиеся остатки лавовой пушки, превратившейся в черную бесформенную груду, похожую на обгорелое сучковатое дерево, пригнувшееся к земле под большим углом. Он видел ряды палаток, казавшиеся бесконечными, некоторые богатые, основная масса – самые простые. Земля во всем лагере была вытоптана и превратилась в грязь.

Наконец всадник оставил крепость и более широкий круг, образованный людской армией. Перед ним открывались пышно зеленеющие леса, усеянные точками прудов и озер, испещренные полосами рек и длинных извивающихся лугов. Он оказался среди дикой природы, а страдания войны остались далеко позади.

Сюзина Квивалин пристально рассматривала изображение в зеркале, пока оно не исчезло на расстоянии, уже недоступном для ее волшебного кристалла. Но даже когда оно пропало, воспоминание о могучих крыльях, уносящих Кит-Канана прочь – прочь от нее, – не шло у нее из головы.

Женщина видела его развевающиеся светлые волосы, выбивавшиеся из-под шлема. Она вспомнила приступ страха, охвативший ее, когда лучники начали стрелять, и как она постепенно пришла в себя, когда он набрал высоту и оказался в безопасности. Но внутри нее что-то проклинало его за то, что он ушел, и это что-то хотело, чтобы одна из стрел Эргота попала в цель. Конечно, Сюзина не желала его смерти, но мысль о том, что этот прекрасный эльф окажется узником в ее лагере, странным образом привлекала ее.