Эльфийский бык 2 (СИ)

— Ты мне на уши тут не лей, — Глыба руку разжал и, развернувши артефактора, в спину его подтолкнул легонечко и, не удержавшись, — уж больно жалким был Умник — отвесил ему легкую затрещину. — Иди вон, работай… если к вечеру не заведешь, я тебя в нужнике утоплю. Ясно?

А сам повернулся, с огорчением увидев, что бродивший меж рядов парень исчез. Впрочем, вскоре обнаружился, у ворот. И Глыба поспешил за ним.

За ворота…

По улице…

Ага, выбрался на окраину и к лесу? И отлично… как раз никто беседе не помешает…

…в себя Глыба пришел ближе к вечеру. Он открыл глаза, застонал, ибо голова болела совершенно немилосердно. Он не сразу понял, где находится, а потом… потом понял.

На лужку.

Травы поднимались, покачивались. Гудели пчелы и шмели. Пахло цветами. Еще было жарко и тошно. Глыба сел, зажав голову руками и пытаясь вспомнить, что случилось.

Чужак…

Глыба хотел с ним поговорить… догнать… догнал. Кажется… или нет? Или…

Со стоном Глыба сунул руку в карман. Бумажник был на месте. Кольца тоже… нет, значит, не догнал. Да и то… что бы этот хиляк сделать смог? Нет… пиво паленым оказалось. Или вчерашняя водяра? Или просто солнце… нагрело и вот… давление там или еще какая херня.

Надо будет в медпункт заглянуть.

Или не надо?

Доложат же… и просить, чтоб молчали, смысла нет. А шеф, прознавши, орать станет… еще штраф выпишет. Нет, Глыба без медпункта обойдется… сам как-нибудь. Он со стоном поднялся, отряхнулся и медленно побрел к городу. Надо будет придумать чего… такого, чтоб правдоподобного… там… наблюдение вел за подозрительным элементом или вроде того… думалось туго.

Домой.

И выпить чего-нибудь, потому что… трещит же ж. точно пиво паленым было. Оксанка, зараза этакая… а он её ещё конфетами угостил. Она же…

Тварь.

Точно тварь.

И пиво у неё дерьмовое.

Глава 18 Повествующая о людях разных и вопросах, которые эти люди вызывают

Глава 18 Повествующая о людях разных и вопросах, которые эти люди вызывают

«Если в человеке все прекрасно, то, возможно, это не наш человек».

Жизненное кредо одного очень опытного кадровика

Иннокентий Перегоев, более известный как Умник — и произносилось это отнюдь не с уважением — проводил Глыбу взглядом и вздохнул.

Тупой.

Здоровый и тупой.

И парня того, за которым Глыба направился, жаль. Иннокентию приходилось на себе испытывать и злость Глыбы, и силу его удара. Хотя тогда-то его берегли, можно сказать, жалели даже. И били исключительно для вразумления.

И достижения консенсуса.

— Кешенька? — ласковый голос Тополева, раздавшийся над ухом, вверг Иннокентия в состояние, близкое к ступору. — Доброго утречка. А ты тут у нас что делаешь?

Тополев улыбался ласково-преласково.

— Да так… вышел с Глыбой поговорить. Он там просил мотоцикл один глянуть… проконсультировать, — Иннокентий вымученно улыбнулся, отводя взгляд. — Там… интересная система охраны. Заблокировали. Я вот думал, он мне подскажет, где и чего… нужен ключ-блокиратор.

— И что Глыба? Подсказал?

— Нет, — мотнул головой Иннокентий. — Ушел… за каким-то типом. К лесу…

Правду сказал.

Тополев вон бросил взгляд на перстенек с камушком. Интересный артефакт, старой работы. Но Иннокентий не врал. Он давно уже научился говорить правду.

С той самой первой встречи, считай, когда угораздило его в подвал к Тополеву попасть.

— И зачем?

— Не знаю. Он передо мной не отчитывается. Но… по-моему… извините… он стал очень много пить… прямо с утра с перегаром. И…

— Действительно, нехорошо, — Тополев похлопал по плечу, и от прикосновения его это плечо нервически дернулось, что, впрочем, начальство лишь порадовало. Тополеву нравилось внушать трепет и ужас. — Ты молодец, Кешенька, что внимание обратил… так и надо… в конце концов, мы тут все вместе… одно дело делаем… им и связаны.

Намек был донельзя непрозрачным.

Иннокентий кивнул.

— Конечно…

— А мотоцикл этот брось… думаю, со временем и ключ появится, и все остальное. Пока же пусть себе стоит… ты вот что, — Тополев поманил Иннокентия к себе. — Ты же у нас не только с артефактами ладишь, верно? Ты ж у нас этот… хакер… так?

— Н-немного разбираюсь.

Пальцы на левой руке свело судорогой. Нет, срастили их хорошо, все же у Тополева не только костоломы имелись, но и целители. Но вот тело помнило.

И боль.

И страх.

— Вот и замечательно… я так тогда и подумал, что Кеша — парень толковый… ошибся, оступился, с кем не бывает? Но он у нас все-то осознает, все-то поймет… и ущерб возместит, и пользу принесет. И работать мы будем к совместно выгоде. Так?

Тополев даже приобнял Иннокентия, впрочем, ненадолго, ибо подобной близости с подчиненными он не одобрял.

— Ты мне пробей двух людишек…

— К-каких?

— А вот, — он протянул флешку. — Тут имена-фамилии… медкарты…

— И что искать? — пальцы левой руки заклинило, и Иннокентий взял флешку правой. Причем и та вспотела до того, что треклятая флешка едва из руки не выскользнула. Чудом удержал.