— Он впустил тьму в свое тело, в сердце и душу. Но была та полна огня, которое опалило тьму. А сердце — крепко, спеленало её и заточило. Только вот тело подвело. Упал молодец на землю сырую бессильный, и лежал день, и ночь. И смотрел в небеса, которые потемнели, ибо пировало воронье.
Почему-то стало жутко донельзя.
Иван с детства обладал излишне живым воображением. А теперь явственно представил себе выжженные магическим огнем земли. И мертвецов. И воронов. И то, как неподвижно тело. Сонный паралич, когда осознаешь себя, но шелохнуться не можешь, вырваться…
Он содрогнулся.
— Но боги видели, что сотворил он. Не все еще тогда ушли. Тогда-то и направила Леля одну из дочерей своих, которых люди прозывали берегинями, на земли эти. И дала каплю небесной воды.
Даже дышать как-то легче стало, что ли.
— Напоила берегиня молодца. А после, оглядевшись, увидев, что сотворила Черная орда с землями, заплакала она горько. И слезы её, на землю падая, смешались с пламенем волотовым, кровью людскою и нелюдскою, сплелись подземными реками.
— Ну а те реки землю отпоили. И открылись наверх родниками, — договорила Таська, ссыпая остатки семечек в пакет. — С той поры так и повелось, что земли эти — особые…
— Молодец поднялся, увидал деву-берегиню. Влюбился сильно. И в жены взял. Стали они жить-поживать и добра наживать.
— А от силы берегини из родников появились водянички…
— А эльфы откуда?
— Эльфов позвали, чтоб помогли землю исправить. Один и остался… взял в жены младшую дочь берегини. Он и быка привел, если так-то.
Это объясняло, если не все, то многое.
Маруся же остановила машину и сказала:
— Земли эти еще тогда были Вельяминовым отданы. По легенде если, то проклятье не исчезло окончательно. В крови оно нашей. И… в общем, от него множество проблем. Хотя… и польза есть.
— Какая от проклятья польза?
— Ну… — Маруся первой выпрыгнула из машины. — Если так-то… знаешь, сколько в нем силы? Это ж природа. В ней все в равновесии. Есть проклятье — есть сила, а с ней и родник жив, и иные открываются. Коровы вот, водянички…
— А не страшно?
Иван попытался представить, каково это, с проклятьем жить. Не получилось.
— Да не особо… пока мой черед не пришел его принимать.
Маруся посерьезнела и сказала:
— Но это уже не твоя забота.
Почему-то стало обидно.
[1] В нашей истории Рязань взяли и полностью уничтожили войска Батыя. Жители были истреблены, город — разрушен. На старом месте он так и не восстановился.
Глава 36
О тракторах и пахоте
Глава 36 О тракторах и пахоте
Его императорское Величество поглядели вслед машине, которая медленно и осторожно даже выползала на проселочную дорогу. Потянуло перекрестить напоследок, но Александр с желанием справился. Он потряс головой и, развернувшись, решительно направился к кузнице.
Голова была, правда, занята совсем иными мыслями.
И тянуло достать блокнот, все же, когда пишешь, думалось легче… но потом. После.
— О, Сашка! — обрадовался кто-то из братьев Сабуровых. И тут же сказал. — Я Серега.
Руку протянул, в которой собственная Александра утонула.
— Сказали, что работа есть.
— А то! — Серега широко осклабился. — Работа — она всегда есть… ты как, пахать умеешь?
— Нет.
— Ничего. Это несложно. Садишься за трактор и едешь!