Эльфийский гамбит. Книга 1

— Рарок, держи, — я снял отпирающую подвеску с цепочки на шее и протянул телохранителю, — это от моей комнаты во дворце. Там еще ловушка внизу, думаю, ты поймешь, как ее обезвредить.

— Хе-хе! Да я — богат! — Рарок забрал подвеску. — Это все мне?!

— Бери. Все равно я тут останусь. Комнату потом ограбят. Пусть лучше все достанется тебе.

— А вещи Ньерна? Они ведь тебе дороги, — конечно, он знал о том, что я был привязан к отцу.

— А что вещи? Как я их сюда перевезу?

— Если будет возможность, то я тебе их передам, — пообещал Рарок и развернулся, чтобы уйти.

— Книга и небольшой сундучок в тайнике под шкафом, — тихо сказал я. — Темных ночей тебе, Рарок.

— И тебе, Флай!

Как знать, может быть Рароку удастся найти способ и передать вещи отца?

Торжественный ужин закончился, и большая часть дроу отбыла из замка. Я был уверен, что после отъезда посольства, моя невеста сразу придет ко мне за артефактом. Другого выхода нет — только дать клятву человечке. Пугает ведь не только боль, а ожидание боли, осознание, что в любой момент мать может просто по привычке воздействовать на меня, а я не буду защищен. Я ждал этого, но Ладмила не приходила. Что она задумала?

Когда уже полностью стемнело, я по тайному ходу наведался к курочке. Вдруг к ней снова придет петушок и его удастся выследить? Но все было тихо. Понемногу я исследовал тайные ходы, кое-где попадались ловушки, но в такие места решил пока не соваться.

Несмотря на желание отвлечься, мысли о Ладмиле не давали покоя. Она действовала не так, как женщины дроу. Зачем отдала мне раирикан? Чего хотела добиться? Если клятвы, то почему не пришла требовать артефакт обратно? От навязчивых мыслей я решил избавиться проверенным способом: пойти потренироваться.

Однако не успел даже дойти до места. Сначала раирикан уколол мне руку, и я замер, прислушиваясь к ночным звукам, а потом вдруг заломило зубы. Некоторые дроу способны чувствовать сильную магию, если она творится рядом. Проявляется это по-разному: у кого-то сводит суставы, кто-то чувствует резкую головную боль, у меня же начинают ныть зубы. Именно это, похоже, и спасло мне жизнь. Я шарахнулся в сторону, на бегу бросая сумку. Левый бок обожгло болью, но губы уже шептали заклинание невидимости.

Расчет был прост: пока маг не проморгался после вспышки света, исчезнуть. Я затаился в кустах, выжидая, но никого не было. Ловушку оставили без присмотра, или вражеский маг ожидает, пока я ошибусь? Медленно и осторожно стал обходить место западни. Бок пекло неимоверно, любое движение доставляло сильную боль. Всю оставшуюся магию я вложил в обезболивание.

Кто мог устроить такую ловушку? У мужчин-дроу в основном проявлялись способности к стихийной магии, но по-настоящему сильных магов почти не рождалось. Среди женщин есть множество могущественных магичек, но специализировались они в основном на проклятьях и некромантии. Не было среди нас тех, кто мог подстроить такую ловушку, да еще и защитить все подавляющим магию полем. Значит, эта западня дело рук человеческих магов, но где же они сами?

Что делать дальше я не представлял. Мимо караульных на входе в замок я не пройду даже под заклинанием невидимости. Идти без заклинания? Но кто может поручиться, что сами стражники не в сговоре с человеческим магом, что это устроил? Ведь незаметно ловушку установить невозможно. Я решил проследить за караульными, только, похоже, переоценил себя. Тело начало знобить, обезболивающее заклинание держалось еле-еле.

И тут передо мной вылетела Ладмила, обезболила бок, потащила к тайному ходу, потом старалась лечить, как могла. До сих пор стоит перед глазами ее лицо. То, как она, закусив губу, аккуратно старается вырезать часть безрукавки.

— Потерпи немного, сейчас, — шептала она, поднимая на меня глаза.

Столько заботы в голосе, столько сочувствия. Неужели можно так притворяться? А затем мне стало совсем плохо, я выболтал все, о чем думал. И она на меня так посмотрела… Будто бы я ее сильно обидел. Мне совсем не понравился такой взгляд. Не хочу читать в ее глазах осуждение и обиду. Остальное как-то само получилось. Я не отдавал себе отчет, действовал, только полагаясь на чувства, и совсем не ожидал услышать признание в ответ.

Неужели правда? Неужели не было никакого приворота? Мне так хотелось верить, но опыт всей моей жизни говорил о другом. Женщинам нельзя доверять. Я как будто разделился на две части: одна часть меня орала от счастья оттого, что мои чувства оказались взаимны, а вторая — шептала, что тут какой-то подвох.

Последнее, что помню, как шел по ходу до своей комнаты и рассказывал ее отцу о том, какая прекрасная Ладмила. За это мне было стыдно больше всего. Что я там ему наговорил?

Вспоминая вчерашний день, я не сидел, сложа руки. Аккуратно перевязав бок, оделся и заплел волосы. Удивительное дело, но коса не пострадала.

Шаги я услышал не сразу: слишком тихие для человека.

— Флайдин, тебя вызывает Эдиина, — дверь комнаты открыл один из доверенных слуг госпожи посла.

Оглядев меня, он кивнул своим мыслям и пригласил следовать за ним.