Эльфийский Камень Сна

— Господин король, — раздался голос, еще не звучавший на совете — то был Киран Калан, младший сын Донна. — Ты поклялся, что никто из нас не вернется домой до окончания войны. Но Кер Велл — не мой дом. И я знаю холмы.

Глубокие морщины пролегли на лице его отца и брата Донкада. Но король повернулся к нему без гнева.

— Вот. Здесь есть лишь один, кто обладает даром учтивости. И мне было бы жаль его потерять.

— Ты не потеряешь, — ответил юный Киран, и он рассмеялся — самый высокий из своей родни, светлее большинства и самый жизнерадостный. — Я частенько прочесывал эти холмы. И я спокойно миную их, если король меня отпустит, а может и быстрее Барка, кто знает? Он не охотился в холмах, как я.

— Тогда ты отнесешь послание господина Эвальда, — сказал король. — Скажи ему, что хочешь передать, брат, и покончим с этим. Я сделал для тебя все, что мог.

И низкое подозрение зародилось тогда у Эвальда, что его двоюродный брат король побаивается его, побаивается гонцов и передаваемых тайн — боится своего родства с ним. То была черная и недостойная мысль. За ней последовали и другие — столь же черные и недостойные. Но он отогнал их все прочь.

— Господин король, мой господин Донн, примите мою благодарность. Моего управляющего ты узнаешь по сходству с его сыном. Покажи ему вот это. Поговори с моей госпожой — я посылаю ей это кольцо. Расскажи ей, как обстоят дела. И какие бы слухи до них ни дошли, пусть держатся, скажи, что сзади на Ан Бег наступает король.

— Господин, — ответил юный Киран, беря кольцо. — Я так и поступлю.

— Это опасно, — добавил Эвальд.

— Ах, — сказал Киран, и только это, да так тихо, что Эвальд тут же отогнал все свои подозрения относительно Донна.

— Скачи скорее, и да минуют тебя опасности, — от души промолвил Эвальд.

— Отпусти меня, господин король, — и Киран обнял своего отца, но брат его не стал с ним обниматься, отойдя под каким-то предлогом к дверям.

— Я — твой должник, — тихо добавил Эвальд. Гордость его была уязвлена, и гнев в нем все еще кипел, ибо это было меньше того, на что он рассчитывал. Ужасное опасение будоражило его, что король хочет перенести войну в долину, чтобы самому пока немного передохнуть, ибо та была слишком богата и слишком удобно расположена и принадлежала его сродственнику. Но это было слишком жестоко — даже думать об этом. Это было слишком расточительно. Он взглянул на юношу Кирана, столь же молодого и благородного, каким он сам когда-то был, и душа его полетела вслед за ним, когда тот вышел из палатки на свет угасающего дня. Но у Эвальда ныли раны, и впереди еще был королевский совет. Он положил руку на плечо Барка, беззвучно прося того успокоиться, но рука Барка была жестка и напряжена от сдерживаемой ярости.

И вот король стал совещаться с ними, как им нанести последний удар по Ан Бегу и Даву и Брадхиту, а крики раненых и карканье ворон мешались в вечернем воздухе. Эвальд вздрогнул и прильнул к своей чаше. Он служил королю, как служил бы его отец, доведись ему дожить до этого дня; он служил ради матери и мало помышляя о себе.

— Они послали хорошего гонца, — тихо промолвил Барк, когда король распорядился принести еще вина. — Все хорошо отзываются о младшем сыне Донна.

— И я последую их примеру, — ответил Эвальд, — я стану хорошо говорить о всем Донне после этого.

Что до Кирана, то он немного помедлил с отъездом, выбирая себе лучшую лошадь и беря щит брата с изображенной на нем ущербной луной Донна, ибо его собственный был разбит.

— Будь осторожен, — напутствовал его брат Донкад, который был столь же темен, как Киран светел, менее высок и менее любим не только королем, но и собственным отцом.

— Буду, — с серьезностью пообещал Киран, проверяя сбрую и беря флягу с вином, которую совал ему брат. — Это скрасит мне путь.

— Напрасно ты вызвался. Напрасно ты впутался в это.

— Это не шутка, — ответил Киран, — спасти долину.

— Он никогда не доверял долине. Никогда. Он сомневается в ней. Не забывай об этом.

— Я не забуду, — отозвался Киран, приторачивая щит к седлу вместе с провиантом, принесенным ему слугой. Он и меч пристегнул к седлу и, повернувшись, обнял своего брата, и стоял так дольше, чем обычно при расставаниях. — Эвальд раздражает короля. Но это не значит, что он не надежен — такого человека нельзя терять… Береги себя, Донкад.

— И ты, — сказал ему брат, не выпуская его из объятий. — Ты слишком легкомыслен. Как всегда.

— А ты слишком все усложняешь. Чем это отличается от простой поездки в те же холмы? Разве что враг впереди. Мне больше следует опасаться Дру — не хотелось бы, чтоб он принял меня за какого-нибудь дикаря из Брадхита. Береги себя. Увидимся в Кер Велле, а пока я буду есть на серебре и спать на тонком полотне, ты будешь мокнуть под росой, Донкад.

— Не говори о сне.

— А ты полон предзнаменований. Мне будет лучше, чем тебе, и тебе перед стенами замка предстоит тревог больше, чем мне за ними. Только приходи поскорее, и мы прогоним негодяев на север и покончим с ними. Не печалься, Донкад.